Тайна «Марии Целесты»

[galfind]

New Name

Haines changed the vessel's name from Amazon to Mary Celeste, but where he got the new name no one knows. A more appropriate name would have been Mary Diablesse,–not Heavenly Mary, but Mary the She-Devil, for she brought disaster on every man that put his trust in her.

In many accounts her name is spelled Marie Celeste, although this is plainly an error. Her name is spelled Mary on her many official register,* on her crew list in the New York Custom House, in the records of the Vice Admiralty Court at Gibraltar, and in letters written on board by Captain Briggs and his wife. The misspelling Marie appears first in the New York Pilotage Record of November 7, 1872,** and again in a of Robert S. Baynes, British colonial Secretary at Gibraltar, to United States Consul Horatio J. Sprague, dated March 1, 1873. The earliest instance of the error in print is found in Lloyd's List of London, March 25, 1873, reporting the arrival of the vessel in Genoa. Earlier and later issues of Lloyd's List spell the name Mary.

*See Digest of Registers in Mr. Charles Edey Fay's painstaking and comprehensive book entitled Mary Celeste, The Odyssey of an Abandoned Ship, page 199 and following pages.

**Mystery Ship, The Mary Celeste in Fancy and in Fact by George S. Bryan, page 126.

The misspelling was widely publicized, however, by A. Conan Doyle in his imaginative tale, "J. Habakuk Jephson's Statement" published in the Cornhill Magazine of January 1884.

Haines, the new owner of the Mary Celeste, became her captain but could not make enough money in her to keep clear of the sheriff. Within ten months the unfortunate vessel was seized for debt and sold at marshal's sale in New York. This time she was bought by Captain James H. Winchester who had given up the sea three years before and started in business as a ship owner, agent, and broker. This business under the name of J. H. Winchester & Co. is today one of the largest ship brokerage houses in New York City.

Recaulked and sheathed with yellow metal the Mary Celeste sailed under various masters till 1872. In April of that year a certain U. S. deputy surveyor named Abeel came to the office of J. H. Winchester & Co. and claimed that the Mary Celeste was fraudulently registered. According to an interview published in the New York World of January 24, 1886, Captain Winchester said that after considerable talk and quibbling the deputy surveyor said he knew Winchester was an innocent party and he did not want to be hard on him and the matter could be settled out of court. This looked so much like blackmail that Capt. Winchester told him if the vessel belonged to the United States government they would have to take her, as he had no money to settle with him or anybody else. He telegraphed the captain of the Mary Celeste at St. Thomas to take the best freight he could get and bring the vessel home. When the brig arrived in Boston she was seized on account of her register, appraised, and bonded for $2600. The case was finally decided in favor of Captain Winchester because he was not responsible for the alleged fraud.


Новое имя

Хейнс изменил название судна с Amazon на Mary Celeste, но откуда он получил новое название, никто не знает. Более подходящим именем было бы Мэри Диаблесс, не Небесная Мария, а Мария Дьяволица, потому что она навлекала беду на каждого мужчину, который доверял ей.

Во многих источниках ее имя пишется Мари Селеста, хотя это явная ошибка. Ее имя написано Мэри в ее многочисленном официальном реестре *, в списке ее экипажа в Нью-Йоркской таможне, в записях Вице-адмиралтейского суда в Гибралтаре и в письмах, написанных на борту капитаном Бриггсом и его женой. Ошибка написания Marie появляется сначала в Нью-Йоркском протоколе лоцмана от 7 ноября 1872 г. **, а затем в письме Роберта С. Бейнса, британского колониального секретаря в Гибралтаре, консулу США Горацио Дж. Спрагу от 1 марта 1873 г. Самый ранний пример опечатки обнаружен в лондонском списке Ллойда от 25 марта 1873 г., в котором сообщается о прибытии судна в Геную. В более ранних и более поздних выпусках Lloyd's List имя Мэри.

* См. Сборник реестров в кропотливой и исчерпывающей книге мистера Чарльза Эдей Фэя под названием «Мэри Селеста, Одиссея заброшенного корабля», стр. 199 и на следующих страницах.

** Таинственный корабль, «Мария Селеста в фантазиях и фактах» Джорджа С. Брайана, стр. 126.

Однако эта ошибка была широко разрекламирована А. Конан Дойлем в его творческой сказке «Заявление Дж. Хабакука Джефсона», опубликованной в журнале Cornhill в январе 1884 года.

Хейнс, новый владелец «Марии Селесты», стал ее капитаном, но не смог заработать на ней достаточно денег, чтобы держаться подальше от шерифа. В течение десяти месяцев несчастное судно было арестовано за долги и продано на маршальской продаже в Нью-Йорке. На этот раз ее купил капитан Джеймс Х. Винчестер, который за три года до этого покинул море и начал свою деятельность в качестве судовладельца, агента и брокера. Этот бизнес под названием J. H. Winchester & Co. сегодня является одним из крупнейших судовых брокерских контор в Нью-Йорке.

Закрепленная и обшитая желтым металлом, «Мэри Селеста» ходила под разными капитанами до 1872 года. В апреле того же года некий заместитель инспектора США по имени Абил пришел в офис J.H. Winchester & Co. и заявил, что «Мэри Селеста» была зарегистрирована мошенническим путем. Согласно интервью, опубликованному в «Нью-Йорк Уорлд» 24 января 1886 года, капитан Винчестер сказал, что после долгих разговоров и придирок заместитель инспектора сказал, что он знает, что Винчестер был невиновной стороной, и не хотел быть с ним жестким, и этот вопрос может урегулироваться во внесудебном порядке. Это было настолько похоже на шантаж, что капитан Винчестер сказал ему, что если судно принадлежит правительству Соединенных Штатов, они должны будут его забрать, поскольку у него не было денег, чтобы рассчитаться с ним или кем-либо еще. Он телеграфировал капитану «Марии Селесты» на острове Сент-Томас, чтобы тот взял как можно лучший груз и доставил судно домой. Когда бриг прибыл в Бостон, она была арестована в реестре, оценена и вложена в залог на сумму 2600 долларов. Дело было окончательно решено в пользу капитана Винчестера, поскольку он не несет ответственности за предполагаемое мошенничество.

[galfind]

Alterations

In the fall of 1872 the Mary Celeste was brought to New York for repairs. Captain Winchester decided to change her from a single to a double decked vessel. On opening her it was found that the unseasoned timber put into her when she was built had decayed, doubtless because the rock salt in the pockets between her timbers had not been renewed often enough, and they had to tear her to pieces clear down to the water's edge, and put in nearly an entire new frame. At the same time, it is believed, her rig was changed from a single topsail to double topsails. By the changes in the hull her tonnage was increased from 206 tons to 282 tons, making her about the size of Ship Charles W. Morgan, formerly exhibited on the estate of Colonel Edward H. R. Greene at Round Hills, South Dartmouth. The repairs to the Mary Celeste cost $11,500 instead of about $3,000 as had been contemplated. Doubtless Winchester was glad to recoup some of his outlay by selling a one third interest in her to Captain Benjamin S. Briggs, who became her new master.


Переделки

Осенью 1872 года «Мэри Селеста» была доставлена ​​на ремонт в Нью-Йорк. Капитан Винчестер решил изменить ее с одноместного на двухпалубное судно. Открыв ее, было обнаружено, что необработанная древесина, вложенная в нее, когда она была построена, гнила, несомненно, потому что каменная соль в карманах между ее брусьями не обновлялась достаточно часто, и им пришлось разорвать ее на куски до основания. у кромки воды, и вставил почти полностью новый кадр. В то же время, как полагают, ее оснастка была изменена с одинарного марса на двойной марсель. За счет изменений корпуса его тоннаж был увеличен с 206 тонн до 282 тонн, что сделало его размером с корабль Чарльза У. Моргана, ранее выставленный в поместье полковника Эдварда Х. Р. Грина в Раунд-Хиллз, Южный Дартмут. Ремонт Mary Celeste обошелся в 11 500 долларов вместо предполагавшихся примерно 3 000 долларов. Несомненно, Винчестер был рад возместить часть своих затрат, продав одну треть ее доли капитану Бенджамину С. Бриггсу, который стал ее новым хозяином.

[galfind]

Captain Briggs and the Famous Voyage

Benjamin Spooner Briggs, numbering among his ancestors Mayflower Pilgrims and Revolutionary patriots, was born in Wareham, Massachusetts, in 1835 and spent his boyhood in the nearby town of Marion at Rose Cottage where his father lived when home from foreign voyages. Following in the steps of his father and grandfather he went to sea at an early age. In 1855, sailing before the mast, he was one of a crew of 47 men on Ship Hope, commanded by his father, Captain Nathan Briggs, on a voyage from New York to San Francisco, Callao, Chinch Islands, and thence around "the Horn" to London. In a few years Benjamin rose to be master and commanded in succession Brig Sea Foam, Schooner Forest King, Bark Prima Dona, and Bark Arthur.

About the middle of October 1872 Captain Ben left his family in Marion to go to New York to finish fitting out and loading his latest charge, the brig Mary Celeste. On Saturday October 26 his wife Sarah and daughter Sophy, two years old, went by Fall river Line boat to New York, leaving son Arthur, aged seven, with his grandmother in Marion to continue his schooling in the village. In her to Arthur, dated Sunday October 27, Sarah writes:

"Well, Sophy and I got here all right this morning, and father met us at the boat and brought us over to his vessel, which is the brig Mary Celeste."

Little Sophy was interested in the ship's cat that was tied up down below so it could not run away and kept crying to get out. Sophy called her "Poo-uh Poo!"

"She was very much delighted," writes her mother, "to see Sarah Jane and Daisy [her dolls] when we gave them to her. After a while Mother was playing the melodeon and she wanted Sarah Jane to play, too, so Mother took her to teach her.  Finding that it was her right arm that was broken and not wishing her to play left-handed, Mother turned her round back-to, and she played quite as well as if she had faced the . Afterwards Father made Daisy play two parts with her two feet, so the Sophy seemed quite proud of her two children. She has got them cuddled up in bed with her now and they are all fast asleep."

Life on board the vessel was not without its social moments, and Sarah always saw the amusing side of every occurrence. In a which she wrote to her sister Mary Scribner Cobb in Marion, Mass., dated November 2, 1872 she says:

"I suppose about the time this reaches you Willie and bride will be with you. They will tell you of their call on board Mary Celeste and the ride [to Central Park] which followed. Emmie seemed to think our little home was quite cozy, but she must also have thought it rather low in the walls, as her bonnet was pushed off in coming down stairs and she had quite a laugh over the undignified appearance she presented on her presentation to me with her bonnet hanging around her neck. That made the introduction (which might otherwise have been a little formal, owing to a slight precision of manner on her part, and a natural bashfulness on mine), quite easy, and the manner I did not notice at all after a time, she seemed so glad to see us, and said she did not feel as if she were meeting strangers, she had heard so much of us from Willie and brother Charlie."

The "Willie" spoken of here was Sarah's younger brother, who at the age of 14 years through his knowledge of trigonometry and logarithms helped to navigate a ship. He became late a doctor of divinity, a Sanskrit scholar, and the learned librarian of the Congregational Library on Beacon Street in Boston.

On Sunday November 3 the Captain wrote to his mother in Marion: "It seems real homelike since Sarah and Sophia got here, and we enjoy our little quarters. . . We seem to have a very good mate [Albert G. Richardson from Maine] and steward, and I hope shall have a pleasant voyage. We both have missed Arthur and I believe I should have sent for him, if I could have thought of a good place to stow him away . . .

"Our vessel is in beautiful trim and I hope we shall have a fine passage, but as I have never been in her before, I can't say how she'll sail . . .

"Hoping to be with you again in the spring, with much love, I am

                                      Yours affectionately,
                                           Benj."


Капитан Бриггс и знаменитое путешествие

Бенджамин Спунер Бриггс, входящий в число его предков, паломников Мэйфлауэр и революционных патриотов, родился в Уэрхэме, штат Массачусетс, в 1835 году и провел детство в соседнем городке Марион в коттедже Роуз, где жил его отец, вернувшись из заграничных путешествий. Следуя по стопам отца и деда, он рано вышел в море. В 1855 году, плывя перед мачтой, он был одним из 47 человек на корабле «Хоуп», которым командовал его отец, капитан Натан Бриггс, во время плавания из Нью-Йорка в Сан-Франциско, Кальяо, острова Чинч и оттуда вокруг " Горн »в Лондон. Через несколько лет Бенджамин стал хозяином и последовательно командовал Бриг Си Пен, Шхуна Форест Кинг, Барк Прима Дона и Барк Артур.

Примерно в середине октября 1872 года капитан Бен оставил свою семью в Марион, чтобы отправиться в Нью-Йорк, чтобы закончить оснащение и погрузку своего последнего заряда, брига «Мэри Селеста». В субботу, 26 октября, его жена Сара и двухлетняя дочь Софи отправились на лодке Фолл-Ривер-Лайн в Нью-Йорк, оставив семилетнего сына Артура с бабушкой в ​​Мэрион, чтобы продолжить учебу в деревне. В своем письме к Артуру от воскресенья 27 октября Сара пишет:

«Ну, мы с Софи хорошо приехали сегодня утром, и отец встретил нас на лодке и привел на свое судно, которым является бриг« Мэри Селеста ».

Маленькая Софи интересовалась корабельной кошкой, которая была привязана внизу, чтобы она не могла убежать, и продолжала плакать, чтобы выбраться. Софи назвала ее "Пу-а-пу!"

«Она была очень рада, - пишет ее мать, - увидев Сару Джейн и Дейзи [ее куклы], когда мы дали их ей. Через некоторое время мама играла мелодеон, и она хотела, чтобы Сара Джейн сыграла тоже, поэтому мама взял ее, чтобы научить ее. Обнаружив, что это ее правая рука сломана, и не желая, чтобы она играла левой рукой, мама повернулась спиной и играла так же хорошо, как если бы она столкнулась с музыкой. заставила Дейзи сыграть две роли двумя ногами, так что Софи, казалось, очень гордилась своими двумя детьми. Теперь она прижала их к себе в постели, и они все крепко спят ».

Жизнь на борту корабля не обходилась без социальных моментов, и Сара всегда видела забавную сторону каждого происшествия. В письме, которое она написала своей сестре Мэри Скрибнер Кобб в Мэрион, штат Массачусетс, от 2 ноября 1872 года, она говорит:

«Я полагаю, что примерно в то время, когда это дойдет до вас, Вилли и невеста будут с вами. Они расскажут вам о своем вызове на борту« Мэри Селеста »и о поездке [в Центральный парк], которая последовала за этим. Эмми, похоже, показалось, что наш маленький дом был довольно уютным, но она, должно быть, также думала, что это довольно низко в стенах, так как ее шляпка оттолкнулась при спуске по лестнице, и она довольно посмеялась над недостойным видом, который она представила мне на презентации, когда шляпа висела на шее. знакомство (которое в противном случае могло бы быть немного формальным из-за небольшой точности манер с ее стороны и естественной застенчивости с моей), довольно легкое, и манеры, которые я совсем не заметил через некоторое время, она казалась такой рада нас видеть, и сказала, что она не чувствовала себя так, будто встречалась с незнакомцами, она так много слышала о нас от Уилли и брата Чарли ».

«Вилли», о котором здесь говорится, был младшим братом Сары, который в возрасте 14 лет благодаря своим знаниям тригонометрии и логарифмов помогал ориентироваться на корабле. Он поздно стал доктором богословия, знатоком санскрита и ученым библиотекарем Конгрегационалистской библиотеки на Бикон-стрит в Бостоне.

В воскресенье, 3 ноября, капитан написал своей матери в Марион: «С тех пор, как Сара и София приехали сюда, все кажется по-настоящему домашним, и мы наслаждаемся нашими маленькими комнатами ... У нас, кажется, очень хороший друг [Альберт Г. Ричардсон из штата Мэн] и стюард, и я надеюсь, что у нас будет приятное путешествие. Мы оба скучали по Артуру, и я думаю, что я должен был послать за ним, если бы я мог придумать хорошее место, чтобы спрятать его ...

«Наше судно в прекрасном состоянии, и я надеюсь, что у нас будет хороший переход, но, поскольку я никогда не был на нем раньше, я не могу сказать, как оно будет плыть ...

"Надеюсь снова быть с тобой весной, с большой любовью, я

                                      С нежностью,
                                           Бендж ".

[galfind]

At pier 50 East River the vessel was loaded with 1700 barrels of alcohol in red oak casks, to the disturbance of Sarah who wrote, "The fact is there is such an amount of thumping and bumping, of shakings and tossings to and fro of the cargo, and of screeching and growling by escaping steam, that I believe I've gone slightly daft."

On Monday November 4, with the loading completed, Captain Briggs signed the crew list and articles of agreement at the New York Custom House. On Tuesday morning the Mary Celeste was towed out from the pier, but did not proceed to sea at once as evidenced by the following penned by the captain's wife and mailed on shore by the pilot. This is the last word ever received from any of the ten people who embarked on this fatal voyage.

                        "Brig Mary Celeste

                             Off Staten Island, November 7

"Dear Mother Briggs,–

"Probably you will be a little surprised to receive a with this date, but instead of proceeding to sea when we came out Tuesday morning, we anchored about a mile or so from the city, as it was strong head wind, and Ben said it looked so thick and nasty ahead we shouldn't gain much if we were beating and banging about. Accordingly we took a fresh departure this morning with light wind but favorable, so we hope to get outside without being obliged to anchor ...

"Benjie thinks we have got a peaceable set this time all around if they continue as they have begun. Can't tell yet how smart they are. B. reports a good breeze now, says we are going along nicely . . .

"As I have nothing more to say I will follow A. Ward's advice and say it at once. Farewell.

                             "Yours affectionately,
                                      Sarah."

Bound for Genoa with a cargo of Alcohol the Mary Celeste sailed with a fair wind from New York and made good time until she reached the Azores Islands. There is no reason to believe that she experienced any unusual incident up to this time. On Monday November 25, according to the log slate the wind was fresh and the vessel was making eight knots. At 9 P.M. "Got in Royal and top G. sail." At midnight the wind was west, the weather rainy, and the course of the vessel E. by S. At 8 o'clock the following morning the eastern point of the island of Santa Maria bore S. S. W. 6 miles distant.

From that hour there is no record of what happened to any of the ten people on the little brig. From the evidence found by those who ten days later boarded the vessel we may believe that the captain became suddenly alarmed, hauled aback the square sails to stop her headway, ordered all hands into the yawl boat, and temporarily left the ship, which subsequently gathered way and sailed off. As the salvors made no mention of finding even the cat, we may conclude that when little Sophy was summoned to go, she took in her arms "Poo-uh Poo," and in the heavily laden open boat all perished together.

"History is written with something besides ink; the overtones of its . . . tragedies are part of the still, sad of humanity. One cannot write of them unmoved.*

*Quoted from History of American congregationalism by Gaius Glenn Atkins and Frederick L. Fagley.


На пирсе 50 Ист-Ривер судно было загружено 1700 бочками алкоголя в бочках из красного дуба, к возмущению Сары, которая написала: «Дело в том, что существует такое количество ударов и толчков, тряски и подбрасываний взад и вперед. груз, а также визг и рычание из-за выхода пара, что, как мне кажется, я немного сошел с ума ".

В понедельник, 4 ноября, после завершения погрузки капитан Бриггс подписал список экипажа и статьи соглашения в таможне Нью-Йорка. Во вторник утром «Мэри Селеста» была отбуксирована с причала, но не сразу вышла в море, о чем свидетельствует следующее письмо, написанное женой капитана и отправленное на берег лоцманом. Это последнее слово, когда-либо полученное от кого-либо из десяти человек, отправившихся в это роковое путешествие.

                        "Бриг Мэри Селеста

                             Уфф Стейтен-Айленд, 7 ноября

"Дорогая мама Бриггс, -

"Возможно, вы будете немного удивлены, получив письмо с этой датой, но вместо того, чтобы отправиться в море, когда мы вышли утром во вторник, мы бросили якорь примерно в миле от города, так как дул сильный встречный ветер, и Бен сказал впереди оно выглядело таким густым и отвратительным, что мы не смогли бы многого добиться, если бы бились и грохотали. Соответственно, мы взяли новый отъезд этим утром с легким, но благоприятным ветром, поэтому мы надеемся выбраться наружу, не будучи обязанными ставить якорь ...

«Бенджи думает, что на этот раз у нас будет мирный набор, если они продолжат, как начали. Пока не могу сказать, насколько они умны. Б. сообщает, что сейчас хороший ветерок, говорит, что мы хорошо продвигаемся ...

«Поскольку мне больше нечего сказать, я последую совету А. Уорда и скажу его сразу. Прощай.

                             "С нежностью,
                                      Сара."

Направляясь в Геную с грузом алкоголя, «Мэри Селеста» плыла попутным ветром из Нью-Йорка и добралась до Азорских островов. Нет никаких оснований полагать, что до этого времени с ней случился какой-либо необычный инцидент. В понедельник 25 ноября, судя по бревенчатой ​​таблице, ветер был свежим, и судно развивало скорость восемь узлов. В 9 вечера. "Попал в Роял и наверх Г. Парус". В полночь ветер дул западный, погода была дождливой, и судно шло курсом E. на S. В 8 часов следующего утра восточная точка острова Санта-Мария несла S. S. W. на расстоянии 6 миль.

С этого часа нет никаких записей о том, что случилось с кем-либо из десяти человек на маленьком бриге. Судя по свидетельствам, найденным теми, кто через десять дней поднялся на борт судна, мы можем предположить, что капитан внезапно встревожился, оттолкнул квадратные паруса, чтобы остановить движение, приказал всем взяться за лодку и временно покинул судно, которое впоследствии собралось. путь и отплыл. Поскольку спасатели не упоминали о нахождении даже кошки, мы можем заключить, что, когда маленькую Софи вызвали в путь, она взяла на руки «Пу-а-пу», и в сильно загруженной открытой лодке все погибли вместе.

«История написана чем-то помимо чернил; подтекст ее ... трагедий - часть тихой, грустной музыки человечества. Нельзя писать о них равнодушно *.

* Цитируется из «Истории американского конгрегационализма» Гая Гленна Аткинса и Фредерика Л. Фэгли.

[galfind]

The Dei Gratia and the Derelict

Eight days after the Mary Celeste put to sea the Nova Scotia brig Dei Gratia sailed from the port of New York with a cargo of petroleum bound to Gibraltar for orders. She was about the same size as the Mary Celeste, being but thirteen gross tons larger, she was rigged in the same way, and she carried the same number of men in her crew. Sailing steadily eastward she experienced stormy weather all the way to the Azores. Soon after noon on December 4, that is on December 5 sea time, the man at the wheel called to the attention of Captain David Reed Morehouse a vessel under short sail headed toward them. The captain reached for his spy-glass hanging in the companionway, took one look at her, and called his mate from below.

Mate Oliver Deveau described the next events as follows:

"I came on deck and saw a vessel through the glass,–she appeared about four or five miles off [on the windward bow]. The master proposed to speak the vessel in order to render assistance if necessary and to haul wind for the purpose. We did. By my reckoning we were 38o 20' North Latitude and 17o 15' West Longitude by dead reckoning of our own ship." [This is roughly about half way between the Azores and the coast of Portugal]. They hauled up and hailed the vessel, but received no answering hail. The mate's narrative continues:

"I cannot say whether the master or I proposed to lower the boat, but one of us did so, and a boat was launched, and I and two men with me went in her to board the vessel. The sea was running high, the weather having been stormy, though then the wind was moderating. I boarded the vessel and the first thing I did was to sound the pumps which were in good order.

"I found no one on board the vessel. I found three and a half feet of water in the pumps on sounding them ... I found the fore hatch and the lazarette hatch both off,–the binnacle stove in–I found everything wet in the cabin, in which there had been a great deal of water–the skylight of the cabin was open and raised,–the compass in the binnacle was destroyed. I found all the captain's effects had been left,–I mean his clothing, furniture, etc. . . . I found the Log Book in the mate's cabin on his desk; the Log Slate I found on the cabin table. I found an entry in the Log Book up to the 24th of November, and an entry on the Log Slate dated 25th November showing that they had made the island of St. Mary.

"There seemed to be everything left behind in the cabin as if left in a hurry, but everything it its place. I noticed the impression in the captain's bed as of a child having lain there. The hull of the vessel appeared in good condition and nearly new ...

"the masts were good, the spars all right, the rigging in very bad order–some of the running rigging carried away, gone,–the standing rigging was all right; the upper foretopsail and foresail gone,–apparently blown away from the yards. Lower foretopsail hanging by the four corners. Mainstaysail hauled down and lying on the forward house, loose, as if it had been let run down. Jib and foretopstaysail set; all the rest of the sails being furled . . .

"There were no boats and no davits at the side. I don't think she used davits. It appeared as if she carried her boat on deck. There was a spar lashed across the stern davits, so that no boat had been there."


Dei Gratia и заброшенный

Через восемь дней после того, как «Мэри Селеста» вышла в море, бриг из Новой Шотландии «Деи Грация» вышел из порта Нью-Йорка с грузом нефти, направлявшимся в Гибралтар для заказов. Она была примерно того же размера, что и «Мэри Селеста», всего на тринадцать тонн больше, была оснащена таким же образом, и в ее команде было такое же количество мужчин. Неуклонно плывя на восток, она испытала штормовую погоду на всем пути к Азорским островам. Вскоре после полудня 4 декабря, то есть 5 декабря по морскому времени, человек за штурвалом обратил внимание капитана Дэвида Рида Морхауза на судно, идущее под парусом. Капитан потянулся к своей подзорной трубе, висящей на трапе, взглянул на нее и позвал снизу свою помощницу.

Мейт Оливер Дево описал следующие события следующим образом:

«Я вышел на палубу и увидел через стекло судно, - она ​​появилась примерно в четырех или пяти милях [на наветренном носу]. Капитан предложил заговорить с судном, чтобы при необходимости оказать помощь и поднять ветер для этой цели. Мы сделали это. По моим подсчетам, мы были на 38o 20 'северной широты и 17o 15' западной долготы по точному счёту нашего собственного корабля ». [Это примерно на полпути между Азорскими островами и побережьем Португалии]. Они вытащили судно и окликнули его, но не получили ответного града. Рассказ помощника продолжается:

«Я не могу сказать, предлагал ли капитан или я спустить лодку, но один из нас сделал это, и лодка была спущена на воду, и я и два человека со мной вошли в нее, чтобы подняться на борт судна. Погода была штормовой, хотя тогда ветер утих. Я сел на судно и первым делом проверил насосы, которые были в хорошем состоянии.

«Я никого не нашел на борту судна. Я обнаружил в насосах три с половиной фута воды, зондируя их... Я обнаружил, что и носовой люк, и люк лазарета отключены, - нактоуза, - я обнаружил, что в насосе все мокро. каюта, в которой было много воды - световой люк в каюте был открыт и приподнят, - компас в нактоуз был разрушен. Я обнаружил, что все вещи капитана были оставлены, - я имею в виду его одежду, мебель, и т. д. ... Я нашел Журнал в каюте помощника капитана на его столе; Бревенчатый лист я нашел на столе в каюте. Я нашел запись в Журнале регистрации до 24 ноября и запись в Журнале учета. датированный 25 ноября, показывающий, что они сделали остров Святой Марии.

«В каюте вроде бы все осталось, но все на своих местах. Я заметил в капитанской постели впечатление, будто там лежал ребенок. Корпус судна оказался в хорошем состоянии и почти новый...

«мачты в порядке, лонжероны в порядке, такелаж в очень плохом состоянии - часть ходового такелажа унесена, пропала, - стоячий такелаж был в порядке, верхний фокальный парус и фок отсутствовали, - очевидно, снесло с верфей ... Нижний фокстакс свисает за четыре угла. Грот опущен и лежит на носовой рубке, болтается, как если бы его спустили вниз. Стаксель и фок-стакс поставлены, все остальные паруса свернуты...

«У борта не было ни лодок, ни шлюпбалок. Я не думаю, что она использовала шлюпбалки. Казалось, что она несла лодку на палубе. Кормовые шлюпбалки были привязаны к лонжерону, так что лодки там не было. "

[galfind]

Later Deveau reported that he found a section of the vessel's rail on the port side removed and lying on deck, leaving a gangway for launching the small boat from the deck.

"I went back to my vessel," he continues, "and reported the state of the brigantine to the captain. I proposed taking her in. He told me well to consider the matter, as there was great risk and danger to our lives and also to our own vessel. We consulted among ourselves and crew and resolved to bring her in." [Deveau was an experienced seaman of large frame, of great physical strength, and absolutely fearless].

"The captain gave me two men," he continues, "the small boat, a barometer, compass and watch. I took with me my own nautical instruments and whatever food our steward had prepared. I went on board the same afternoon, the 5th, about an hour afterwards perhaps, hoisted the boat on deck, pumper her out, and took charge of the vessel ...

"When first we went on board we had a good deal to do to get the ship in order. I found a spare trysail which I used as a foresail . . . We had fine weather at first and until we got into the Straits, when it came on a storm, so that I dare not make the Bay [of Gibraltar], but laid to under Ceuta [on the African coast] and afterwards on the Spanish coast to the east. When I arrived at Gibraltar I found the Dei Gratia already there."

On the day after his arrival Mate Deveau wrote to his wife in Nova Scotia. The reads in part as follows:

Gibraltar, December 14, 1872.

"Dear Wife: I write you these lines to let you know that I arrived here safe and well, and hope you are the same. We left New York the 15th November and had a very hard passage of 26 days. We had nothing but westerly gales till we got to the Western Isles, and then we had a very moderate passage.

"From there I must inform you of our good luck in Lat. 38.20 North and Long. 17.15 West. We fell in with the brig Mary Celeste of New York abandoned ...

"I took two men out of the brig and brought her in here . . . and I had a hard time of it. I would not like to undertake it again. I had very fine weather for the first two or three days, and then we had it hot and heavy. I made the land all right and it was blowing a gale at the time, and I got drove through the gut [meaning the Strait of Gibraltar] and 40 miles to leeward.

"The Brig only got in one day before me. My men were all but done out when I got in here, and I think it will be a week before I can do anything, for I never was so tired in my life. I can hardly tell what I am made of, but I do not care as long as I got in safe.

"I shall be well paid, for the Mary Celeste belongs to New York and was loaded with alcohol bound for Genoa, Italy, and her cargo is worth eighty thousand dollars besides the vessel. We do not know how it will be settled yet. I expect the captain will have to stop and I will proceed on the voyage with the Dei Gratia. They seem to say that we will draw half salvage. I think you will see this reported in the papers.

"I forget to state when we boarded her,–the 4th December, and I arrived here the 13th. That is very good time for a wreck to come about six hundred miles in nine days, with only a captain, mate and a cook in a vessel of over 200 tons.

"I am very that I did not get any letters here, but I suppose that they have had not time to get here. I would like to hear from you and I would like to hear from James if he can talk yet [James was his little baby boy] I have nothing more at present. I shall write again soon.

     "I still remain your most affectionate husband
                                           Oliver Deveau"

Then follow fifteen crosses, evidently kisses that he sent to his wife and little son.


Позже Дево сообщил, что он обнаружил, что часть поручня судна с левого борта была удалена и лежала на палубе, оставив проход для спуска небольшой лодки с палубы.

«Я вернулся на свое судно, - продолжает он, - и доложил капитану о состоянии бригантины. Я предложил принять ее. Он посоветовал мне подумать над этим вопросом, поскольку существует большой риск и опасность для нашей жизни и также на наше собственное судно. Мы посоветовались между собой и командой и решили доставить его ". [Дево был опытным моряком крупного телосложения, огромной физической силы и абсолютно бесстрашным].

«Капитан дал мне двух человек, - продолжает он, - небольшую лодку, барометр, компас и часы. Я взял с собой свои собственные навигационные инструменты и ту еду, которую приготовил наш стюард. Я поднялся на борт в тот же день, 5-го числа. примерно через час, возможно, поднял лодку на палубу, вытащил ее и взял на себя управление судном ...

«Когда мы впервые поднялись на борт, у нас было много дел, чтобы привести корабль в порядок. Я нашел запасной трипсель, который использовал как фок ... Сначала у нас была хорошая погода, и пока мы не вошли в пролив, когда он пришел во время шторма, так что я не осмелился выйти на залив [Гибралтара], но лежал под Сеутой [на африканском побережье], а затем на испанском побережье к востоку. Когда я прибыл в Гибралтар, я нашел Dei Gratia уже здесь."

На следующий день после приезда Мате Дево написал жене в Новую Шотландию. Письмо частично гласит:

Гибралтар, 14 декабря 1872 г.

«Дорогая жена, я пишу вам эти строки, чтобы вы знали, что я прибыл сюда в целости и сохранности, и надеюсь, что вы такие же. Мы покинули Нью-Йорк 15 ноября, и у нас был очень тяжелый проезд в течение 26 дней. штормов, пока мы не добрались до Западных островов, а затем у нас был очень умеренный проход.

«Оттуда я должен сообщить вам о нашей удаче в широте 38.20 северной и долгой. 17.15 западной. Мы попали в брошенный бриг Мэри Селеста из Нью-Йорка ...

«Я вытащил двух человек из брига и привел ее сюда ... и мне пришлось нелегко. Я не хотел бы повторять это снова. Первые два или три дня у меня была очень хорошая погода, а потом у нас было жарко и тяжело.Я сделал землю в порядке, и в то время дул сильный ветер, и меня проехали через кишки [имеется в виду Гибралтарский пролив] и 40 миль с подветренной стороны.

"Бриг вошел только на один день раньше меня. Мои люди были почти разбиты, когда я вошел сюда, и я думаю, что пройдет неделя, прежде чем я смогу что-либо сделать, потому что я никогда в жизни так не уставал. Я могу с трудом могу сказать, из чего я сделан, но мне все равно, пока я в сейфе.

«Мне хорошо заплатят, потому что« Мэри Селеста »принадлежит Нью-Йорку и была загружена алкоголем, направлявшимся в Геную, Италия, и ее груз стоит восемьдесят тысяч долларов, не считая судна. Мы пока не знаем, как он будет урегулирован. Я ожидаю, что капитану придется остановиться, и я продолжу плавание с Dei Gratia. Кажется, они говорят, что мы возьмем половину утиля. Я думаю, вы увидите это в газетах.

«Я забыл сообщить, когда мы сели на нее, - 4 декабря, и я прибыл сюда 13-го. Это очень хорошее время для того, чтобы затонувший корабль прошел около шестисот миль за девять дней, только капитан, помощник помощника и повар. судно водоизмещением более 200 тонн.

"Мне очень жаль, что я не получил здесь писем, но я полагаю, что у них не было времени, чтобы добраться сюда. Я хотел бы получить известие от вас, и я хотел бы получить известие от Джеймса, если он еще может говорить [Джеймс был его маленький мальчик] У меня сейчас больше ничего нет. Я скоро напишу снова.

     "Я по-прежнему остаюсь твоим самым любящим мужем
                                           Оливер Дево "

Затем следуют пятнадцать крестов, очевидно, поцелуев, которые он послал жене и маленькому сыну.

[galfind]

Proceedings in Gibraltar

     When the Mary Celeste arrived at Gibraltar she was promptly arrested by the Marshal of the Vice Admiralty Court. Five days later the court sat to hear the salvage claims of the Dei Gratis. A transcript of the proceedings begins:

"Before the Worshipful Sir James Cochrane, Knight, Judge, and Commissary of the Vice Admiralty Court of Gibraltar."

With many adjournments the proceedings were not finished until March 4, 1873. Oliver Deveau, Chief Mate, John Wright, Second Mate, and three sailors of the Dei Gratia testified as to the condition of the Mary Celeste when they found her, substantially the facts already recited. Frederick Solly Flood, Esquire, Advocate and Proctor for the Queen in her office of Admiralty, an excitable Irishman, was not satisfied with the testimony and was bound to find evidences of crime if possible. He ordered a survey of the Mary Celeste which was made by John Austin, Surveyor of Shipping, a diver, the Marshal of the Court, and Mr. Flood. The written report of the Surveyor concludes with these words:

"I am wholly unable to discover any reason why the said vessel should have been abandoned." The diver reported the bottom in good condition showing no evidence of collision or accident."

Solly Flood still unconvinced made a more minute examination, found an old sword in the cabin, and what he considered blood stains on the deck. A chemical examination by Dr. J. Patron indicated that there was no trace of blood on the sword or on the deck. Mate Deveau was recalled for cross examination. In answer to questions he said:

"I noticed no marks or traces of blood upon the deck–I found that sword under the Captain's berth. I took it out from there, I looked at it, drew it from its sheath. There was nothing remarkable on it; I do not think there is anything remarkable about it now; it seems rusty."

Meanwhile in New York, where cable messages had been received, Captain Winchester principal owner and agent of the Mary Celeste had been given powers of attorney by the underwriters insuring the vessel and had taken passage for Gibraltar. U.S. consul Horatio J. Sprague wrote to the Department of State under date of January 20, 1873:

"I have now to inform you that her principal owner, Mr. James H. Winchester, arrived here on the 15th instant from New York for the purpose of claiming the Brig and attending to the interests of all those concerned in her case, including the New York underwriters who have also empowered him to that effect. Mr. Winchester is now about entering his claim in the Vice Admiralty Court, with the assistance of a Proctor as required by British law in such cases. A claim for the cargo has already been entered by the holders of the Bill of Lading through their proctor; in the meanwhile nothing is heard from the missing crew of the Mary Celeste, and in the face of the apparently sea-worthy condition of this vessel, it is difficult to account for her abandonment, particularly as her Master, who was well-known, bore the highest character for seamanship and correctness; besides he had his wife and young child with him and was part owner of the Mary Celeste."

[Captain Benjamin S. Briggs called frequently at Gibraltar and was a member of St. John's Lodge of Masons at Gibraltar].


Судопроизводство в Гибралтаре

     Когда «Мэри Селеста» прибыла в Гибралтар, она была немедленно арестована маршалом Вице-адмиралтейского суда. Пять дней спустя суд слушал иски Dei Gratis о спасении. Стенограмма судебного заседания начинается:

«Перед достопочтенным сэром Джеймсом Кокрейном, рыцарем, судьей и комиссаром суда вице-адмиралтейства Гибралтара».

С многочисленными отсрочками судебное разбирательство не было завершено до 4 марта 1873 года. Оливер Дево, старший помощник, Джон Райт, второй помощник, и три матроса Dei ​​Gratia свидетельствовали о состоянии «Мэри Селеста», когда они ее нашли, в основном это факты. уже прочитал. Фредерик Солли Флад, эсквайр, адвокат и проктор королевы в ее офисе Адмиралтейства, возбудимый ирландец, не был удовлетворен показаниями и должен был найти доказательства преступления, если это возможно. Он приказал обследовать «Марию Селесту», которую провели Джон Остин, инспектор судоходства, водолаз, судья суда и мистер Флуд. Письменный отчет сюрвейера завершается следующими словами:

«Я совершенно не могу обнаружить причину, по которой это судно должно было быть оставлено». Дайвер сообщил, что дно в хорошем состоянии, не обнаружив никаких следов столкновения или аварии ».

Солли Флуд, все еще не убежденный в этом, провел более тщательное обследование, нашел в каюте старый меч и пятна крови на палубе. Химическая экспертиза доктора Дж. Патрона показала, что на мече или на палубе не было никаких следов крови. Мате Дево был отозван для перекрестного допроса. Отвечая на вопросы, он сказал:

«Я не заметил никаких следов или следов крови на палубе - я нашел этот меч под койкой капитана. Я вынул его оттуда, я посмотрел на него, вытащил его из ножен. Ничего примечательного на нем не было, я не вижу. думаю, сейчас в нем есть что-нибудь примечательное; он кажется ржавым ».

Тем временем в Нью-Йорке, где были получены телеграммы, капитан Винчестер, основной владелец и агент «Мэри Селеста», получил доверенность от страховщиков, страхующих судно, и взял рейс в Гибралтар. Консул США Горацио Дж. Спраг написал в Государственный департамент от 20 января 1873 года:

"Теперь я должен сообщить вам, что ее основной владелец, мистер Джеймс Х. Винчестер, прибыл сюда 15-го числа из Нью-Йорка с целью предъявления претензий Бригу и защиты интересов всех, кто имеет отношение к ее делу, включая Нью-йоркские андеррайтеры, которые также уполномочили его на этот счет. В настоящее время г-н Винчестер собирается подать иск в Вице-адмиралтейский суд с помощью проктора, как того требует британское законодательство в таких случаях. Претензия на груз уже подана. вошли держатели коносамента через их проктора; в то же время ничего не слышно от пропавшего экипажа Mary Celeste, и, учитывая явно пригодное для плавания состояние этого судна, его трудно объяснить. заброшенность, особенно потому, что ее хозяин, который был хорошо известен, обладал высочайшим нравом к морскому делу и правильности; кроме того, с ним была жена и маленький ребенок, и он был совладельцем «Марии Селесты».

[Капитан Бенджамин С. Бриггс часто бывал в Гибралтаре и был членом Ложи масонов Святого Иоанна в Гибралтаре].

[galfind]

Captain Winchester was displeased at the seemingly endless delays of the Admiralty Court. He was anxious for his vessel to be released so that she could proceed to Genoa and complete her voyage. For this purpose he had brought over a new master, Captain George W. Blatchford of Wrentham, Mass. When Captain Winchester appeared before the Court, according to family tradition, the following exchange took place:

     "What is your name, sir?"

     "James H. Winchester."

     "Of what country are you a citizen?"

     "Of the United States of America."

     "Of what descent are you?"

     "British, sir, but if I knew where the British blood was I would open my veins and let it out."

The Queen's Proctor wanted him to furnish surety against all claims, not only of the salvors and the costs of court, but also possible claims of the missing captain and crew of the Mary Celeste. This Capt. Winchester refused to do. Early in February he went to Cadiz where his friend, Captain Henry O. Appleby of the Brigantine Daisy Boynton lent him sufficient cash to pay the most pressing claims against the Mary Celeste.*

*See Charles Edey Fay's Mary Celeste, The Odyssey of an Abandoned Ship, pp. 87-90.

On Feb. 6, 1873 Capt. Winchester wrote from Lisbon to U.S. Consul Horatio J. Sprague stating that he had decided to return to New York by the Anchor Line Steamer Caledonia then about leaving that port. His reasons for this determination are sufficiently stated in a subsequent to Consul Sprague, reading as follows:

"New York, March 10th 1873.

H. J. Sprague, Esq.

          U.S. Consul

              Gibraltar

"Dear Sir

"Enclosed pleas find Simpson Harts power of attorney duley leaglised by the English consul.

"On my arrival home I find my wife a mear Skiliten She has feel away So with a very bad coff and raising a great deal which is no dout consumption this was one reason wi I was anshos to git home and a nother reason was that I found I could do no good by Staying thare on expence and leaving my business to Suffer then again a gentleman came to me while at gibraltar and told me that after the Judge and the attorney general had used up every other pretence to caus delay and expence they were going to arest me for hiring the crue to make way with the officers the Idear was very rediculas but from what you and every body elce in Gibraltar had told me about the attorney general I did not know but they might do it as they Seam to do Just as they like when I left gibraltar I expected to come back but after talking with the consul at cadiz I decided to come home

"All the other legalized dockaments you now have pleas wright me what has been done

                   "very respectfuley yours
                                      J. H. Winchester."

This , preserved in the National Archives at Washington, D.C., shows much better hand writing than spelling.


Капитан Винчестер был недоволен, казалось бы, бесконечными задержками Адмиралтейского суда. Он очень хотел, чтобы его судно было выпущено, чтобы оно могло проследовать в Геную и завершить свое путешествие. Для этой цели он пригласил нового хозяина, капитана Джорджа Блатчфорда из Рентама, штат Массачусетс. Когда капитан Винчестер предстал перед судом, согласно семейной традиции, произошел следующий обмен:

     "Как вас зовут, сэр?"

     «Джеймс Х. Винчестер».

     "Гражданином какой страны вы являетесь?"

     «Соединенных Штатов Америки».

     "Какого ты происхождения?"

     «Британец, сэр, но если бы я знал, где находится британская кровь, я бы вскрыл себе вены и выпустил ее».

Проктор королевы хотел, чтобы он предоставил гарантию против всех требований, не только в отношении спасателей и судебных издержек, но также и возможных претензий пропавшего без вести капитана и команды «Мэри Селеста». Капитан Винчестер отказался это сделать. В начале февраля он отправился в Кадис, где его друг, капитан Генри О. Эпплби с «Бригантины Дейзи Бойнтон», одолжил ему достаточно денег, чтобы оплатить самые неотложные претензии к «Мэри Селесте» *.

* См. Книгу Чарльза Эдей Фея «Мэри Селеста», «Одиссея заброшенного корабля», стр. 87–90.

6 февраля 1873 года капитан Винчестер написал из Лиссабона консулу США Горацио Дж. Спрагу, что решил вернуться в Нью-Йорк на якорном пароходе «Каледония» о том, чтобы покинуть этот порт. Его причины этого решения достаточно изложены в последующем письме консулу Спрэгу, которое гласит:

"Нью-Йорк, 10 марта 1873 года.

Х. Дж. Спраг, эсквайр.

          Консул США

              Гибралтар

"Уважаемый господин

"Прилагаемые просьбы находят доверенность Симпсона Хартса, выданную Дулию английским консулом.

"По прибытии домой я обнаружил, что моя жена очень Skiliten. Она чувствует себя отстраненной. Так что с очень плохим гробом и выращиванием много, что не является потреблением, это была одна из причин, по которой я был вынужден уйти домой, а другая причина заключалась в том, что я обнаружил, что не могу сделать ничего хорошего, оставаясь там на расходы и оставив свой бизнес Страданию, затем снова ко мне пришел джентльмен, когда я был в Гибралтаре, и сказал мне, что после того, как судья и генеральный прокурор использовали все другие предлоги, чтобы вызвать задержку и расходы, они собирались попросить меня за то, что я нанял машину, чтобы уступить дорогу офицерам, Идеар был очень редикулен, но из того, что вы и все остальные в Гибралтаре рассказывали мне о генеральном прокуроре, я не знал, но они могут сделать это, как они делать Как они любят, когда я уезжал из Гибралтара, я ожидал вернуться, но после разговора с консулом в Кадисе я решил вернуться домой

"Все остальные легализованные дока, которые у вас есть, умоляют меня написать, что было сделано

                   "очень респект
                                      Дж. Х. Винчестер ".

В этом письме, хранящемся в Национальном архиве в Вашингтоне, округ Колумбия, почерк написан лучше, чем орфография.

[galfind]

Further Proceedings

Meanwhile Captain Winchester through his proctor, George F. Cornwell, had submitted to the court his plea as lawful owner of the Mary Celeste for restitution of the vessel to her owners upon payment of salvage and salvage expenses and upon finding sureties to answer all latent claims. To this plea the Queen's Advocate and also Pisani, proctor for the salvors, consented, but the judge refused, saying:

"There are certain matters which have been brought to my notice respecting this vessel, my opinion about which I have already very decidedly expressed, and which make it desirable and even necessary that further investigation should take place before the release of the vessel can be sanctioned or before she can quit this port.

"The conduct of the Salvors in going away as they have done has in my opinion been most reprehensible and may probably influence the decision as to their claim for remuneration for their services; and it appears very strange why the Captain of the Dei Gratia, who knows little or nothing to help the investigation should have remained here whilst the first mate and the crew who boarded the [Mary] Celeste and brought her here should have been allowed to go away as they have done.

"The court will take time to consider the decree of restitution."

The court did take time to consider, and not until 25 days later, when Captain Winchester on Steamship Caledonia was nearing the port of New York, did the court restore the Mary Celeste to her owners. Then it took two weeks more to refit the vessel. Finally on March 10th the Mary Celeste cleared from Gibraltar for Genoa under command of Captain George W. Blatchford with a new crew. At Genoa the cargo of alcohol was discharged and found in good order. The vessel was hove down, her bottom surveyed and found to be not damaged in any way. Three months later she sailed from Genoa for Boston where she arrived September 1st.

Leaving Captain Morehouse in Gibraltar to receive the award of salvage, Mate Deveau took the Dei Gratia to Genoa where he arrived January 16th. While she was discharging her cargo of petroleum Deveau was recalled to Gibraltar to be cross examined in court by the Queen's Advocate, still anxious to discover crime. He ended his testimony by stating:

"It did not occur to me that there had been any act of violence; there was nothing to induce one to believe or to show that there had been any violence."

Deveau returned to the Dei Gratia and on March 17th sailed from Genoa for Messina. While loading fruit at Messina he had a portrait of the vessel painted. On this painting is lettered "Brig Dei Gratia, Capt. Oliver Deveau, Giuseppi Coli Dispense, Messina Aprile 1873." Sailing from Messina he stopped at Gibraltar on May 13th and arrived at New York June 19th. On the list of vessels arriving in New York, according to the National Archives, is the following notation: June 10, 1873; Brig Dei Gratia; Deveau; Messina; British; 1412.94."

On March 14th 1873 the Honorable Chief Justice of the Vice Admiralty Court at Gibraltar awarded the salvors of the Mary Celeste the sum of £1,700 for the services rendered by them. This was slightly less than 20% of the estimated value of the vessel plus the cargo, and was considered a very small award. Apparently insurance on the vessel and her cargo covered the sum to be paid to the salvors and the expenses of the suit. The master of the Dei Gratia, Captain David Reed Morehouse, as agent for the owners, officers and crew, had been waiting in Gibraltar for the judgment of the court, and to receive the salvage money awarded. When this long-deferred business was concluded, Capt. Morehouse took passage from Gibraltar via London, it is believed, for America.


Дальнейшие действия

Тем временем капитан Винчестер через своего наблюдателя Джорджа Корнуэлла подал в суд свое заявление как законного владельца Mary Celeste о реституции судна ее владельцам после оплаты спасательных расходов и после нахождения поручителей для ответа на все скрытые претензии. . На эту просьбу адвокат королевы, а также Пизани, проктор спасателей, согласились, но судья отказался, сказав:

"Есть определенные вопросы, которые были доведены до моего сведения в отношении этого судна, мое мнение по поводу которых я уже весьма решительно выразил, и которые делают желательным и даже необходимым проведение дальнейшего расследования до того, как выпуск судна может быть санкционирован. или прежде, чем она сможет выйти из этого порта.

"Поведение Спасателей при их уходе, как они это сделали, на мой взгляд, весьма предосудительно и, вероятно, может повлиять на решение относительно их требования о вознаграждении за свои услуги; и кажется очень странным, почему капитан Деи Грации, который мало знает или ничего не знает, чтобы помочь расследованию, должно было остаться здесь, в то время как первому помощнику капитана и команде, которые поднялись на борт [Мэри] Селесты и доставили ее сюда, следовало позволить уйти, как они это сделали.

«Суду потребуется время, чтобы рассмотреть постановление о реституции».

Суду потребовалось время, чтобы подумать, и только через 25 дней, когда капитан Винчестер на пароходе «Каледония» приближался к порту Нью-Йорка, суд вернул «Мэри Селесту» ее владельцам. Затем потребовалось еще две недели, чтобы переоборудовать судно. Наконец, 10 марта «Мэри Селеста» вышла из Гибралтара в Геную под командованием капитана Джорджа Блатчфорда с новым экипажем. В Генуе груз алкоголя был выгружен и обнаружен в хорошем состоянии. Судно было остановлено, его днище обследовано и не было обнаружено никаких повреждений. Три месяца спустя она отплыла из Генуи в Бостон, куда прибыла 1 сентября.

Оставив капитана Морхауза в Гибралтаре, чтобы получить награду за спасение, Мате Дево взял Dei Gratia в Геную, куда прибыл 16 января. Пока она выгружала свой груз нефти, Дево был отозван в Гибралтар для перекрестного допроса в суде адвокатом королевы, все еще жаждущим раскрыть преступление. Он закончил свои показания, заявив:

«Мне не приходило в голову, что имело место какое-либо насилие; не было ничего, что могло бы заставить человека поверить или показать, что имело место какое-либо насилие».

Дево вернулся в Деи Грация и 17 марта отплыл из Генуи в Мессину. Во время погрузки фруктов в Мессине он нарисовал портрет судна. На этой картине написано: «Brig Dei Gratia, Capt. Oliver Deveau, Giuseppi Coli Dispense, Messina Aprile 1873». Отплыв из Мессины, он остановился в Гибралтаре 13 мая и прибыл в Нью-Йорк 19 июня. В списке судов, прибывающих в Нью-Йорк, по данным Национального архива, есть следующие записи: 10 июня 1873 г .; Бриг дей Гратия; Дево; Мессина; Британский; 1412.94. "

14 марта 1873 года достопочтенный председатель суда вице-адмиралтейства в Гибралтаре присудил спасателям «Марии Селесты» 1700 фунтов стерлингов за оказанные ими услуги. Это было чуть меньше 20% от оценочной стоимости судна плюс груз и считалось очень небольшой наградой. Судя по всему, страховка судна и его груза покрывала сумму, подлежащую выплате спасателям, и расходы по иску. Капитан Dei Gratia, капитан Дэвид Рид Морхаус, в качестве агента владельцев, офицеров и команды, ждал в Гибралтаре решения суда и присужденных денег за спасение. Когда этот долгожданный бизнес был завершен, капитан Морхаус, как полагают, отправился из Гибралтара через Лондон в Америку.

[galfind]

Little Arthur

The letters of Captain Benjamin Briggs and his wife written before the Mary Celeste sailed show careful solicitation for their son Arthur whom they had left in Marion in care of his grandmother. The captain wrote to his mother, "I wrote James to pay you for A's board and rent. If he forgets call on him, also for any money that may be necessary for clothes. Please get Eben to see his skates are all right and the holes in his new thick boot heels. I hope he'll keep well as I think if he does he'll be some help as well as company for you."

Arthur's mother wrote to him: "I suppose you have been to meeting and Sunday school today with Grandma and Uncle James. I hope you heard some good things that you will not soon forget... I think if you remember that verse in your 'First Reader' beginning, 'I will know fear,' you will not be afraid to go after milk if it is dark.

"Tell both Grandmas I shall write to them very soon. Try to get plenty of wood in for Grandma Briggs because you are the man of the house now you know.

In her next to Arthur his mother writes to acknowledge the receipt of a printed from him and continues:

"When you write again tell how you get along in arithmetic and spelling, and if you have learned to skate. If grandmother hasn't got any other bedtime for you I think you had better go to bed every night at half past seven, so as to feel bright in the morning. Sophy has put a kiss for Arthur right here on the paper so you will know it is there if you can't see it. Mother wants you to go to the graves of your little brother and sister sometimes with grandmother."

So little seven-year-old Arthur studied his arithmetic and spelling, and after school screwed his wooden bottomed skates into his thick boot-heels and skated with his cousin Natie during that winter which was to make them both orphans. Little Arthur brought in the stove wood from the wood shed because he was the man of the house, and when he walked through the black pine woods to fetch the milk for his grandmother, he tried not to mind the hoot-owls, but to remember the verse beginning "I will not fear."

All through the winter his grandmother shielded him from the knowledge of the disappearance of his father, his mother, and his little sister. But in the spring he must have known, when he saw the beds and chairs and the family belongings moved out of his own home and distributed to others. Doubtless his grandmother with breaking heart told him as gently as she could and kept alive in him the hope that he would some day be rejoined by his dear ones.

A year passed by and then arrived strange packages bearing the seal of the U.S. Consul at Gibraltar. When they were opened he gazed with silent grief on his mother's melodeon, his father's ceremonial sword, and among many other articles two dolls,–motherly little Sophy's Daisy and Sarah Jane with her broken arm.

Another year passed and with it his last hopes, for during that year he was sent to Uxbridge, Mass. to live with his uncle, the Reverend William H. Cobb, who had been appointed his legal guardian. There he grew up as older brother in a family of five happy children.


Маленький Артур

Письма капитана Бенджамина Бриггса и его жены, написанные перед отплытием «Мэри Селеста», демонстрируют заботу об их сыне Артуре, которого они оставили в Марион на попечение его бабушки. Капитан написал своей матери: «Я написал Джеймсу, чтобы он заплатил вам за доску А и аренду. Если он забудет приехать к нему, а также за любые деньги, которые могут понадобиться на одежду. Пожалуйста, покажите Эбену, что его коньки в порядке, а дырки в его новых толстых каблуках. Я надеюсь, что он будет в порядке, и я думаю, что если он это сделает, он будет вам не только компанией, но и помощником ».

Мать Артура написала ему: «Я полагаю, вы были сегодня на собрании и в воскресной школе с бабушкой и дядей Джеймсом. Я надеюсь, что вы слышали кое-что хорошее, что вы не скоро забудете... Я думаю, если вы вспомните этот стих из своего« Первого чтения » «Начиная,« Я познаю страх », вы не будете бояться идти за молоком, если оно темно.

«Скажи обеим бабушкам, что я напишу им очень скоро. Постарайся добыть побольше дров для бабушки Бриггс, потому что ты теперь хозяин дома, теперь ты знаешь.

В своем следующем письме Артуру его мать пишет, подтверждая получение от него печатного письма, и продолжает:

"Когда ты снова напишешь, расскажи, как ты ладишь с арифметикой и правописанием, и научился ли ты кататься на коньках. Если у бабушки нет другого времени для тебя спать, я думаю, тебе лучше ложиться спать каждую ночь в половине восьмого, так что чтобы чувствовать себя ярким утром. Софи поцеловала Артура прямо здесь, на бумаге, чтобы вы знали, что он там, если не видите его. Мама хочет, чтобы вы иногда ходили на могилы вашего младшего брата и сестры с бабушкой ".

Маленький семилетний Артур изучал арифметику и правописание, а после школы прикрутил коньки с деревянным дном к толстым каблукам и катался с кузиной Нейти всю зиму, в результате чего они оба остались сиротами. Маленький Артур принес дрова для печи из сарая, потому что он был хозяином в доме, и, когда он шел через черный сосновый лес за молоком для своей бабушки, он старался не обращать внимания на улюлюканья, но вспомнил стих, начинающийся «не буду бояться».

Всю зиму бабушка оградила его от того, что он узнал об исчезновении его отца, матери и его младшей сестры. Но весной он, должно быть, понял это, когда увидел, что кровати, стулья и семейные вещи были вынесены из его собственного дома и переданы другим. Несомненно, его бабушка с разбитым сердцем говорила ему так мягко, как только могла, и сохраняла в нем надежду, что однажды к нему вернутся его близкие.

Прошел год, и тут прибыли странные посылки с печатью консула США в Гибралтаре. Когда они были открыты, он с безмолвной скорбью смотрел на мелодеон своей матери, церемониальный меч своего отца и, среди многих других предметов, две куклы - Дейзи по материнской линии Софи и Сару Джейн со сломанной рукой.

Прошел еще год, а вместе с ним и его последние надежды, потому что в течение этого года он был отправлен в Аксбридж, штат Массачусетс, жить со своим дядей, преподобным Уильямом Х. Коббом, который был назначен его законным опекуном. Там он вырос старшим братом в семье из пяти счастливых детей.

[galfind]

Unsolved Riddle

Why was the Mary Celeste abandoned? Many answers to this question have been advanced, none wholly satisfactory. Discarding such alleged causes as Algerian pirates, mutiny, the impressment of seamen, and even the attack of a giant octopus, let us turn our attention briefly to two reasonable theories and the objections to them.

One of these is set forth in a by Captain Ansel Weeks Jr. of Mattapoisett, published in the Journal of Commerce, March 28, 1873.

"Editor of the Journal of Commerce:

"It appears strange to me that in attributing the affair of the Mary Celeste to mutiny, or criminal desertion, with the view of defrauding the underwriters, the more probable and common-sense view of the matter has been overlooked.

"According to the log, the vessel had made from the previous noon up to 8 A.M. about 140 miles, having averaged about 5 knots, which shows that the wind must have been quite moderate. Now suppose that during the forenoon it should have fallen calm, as is frequently the case in November, especially with northerly and north-west winds, according to the log at 8 A.M. with the eastern point of Santa Maria bearing S.S.W., which, allowing for the variations, would be about due south only about 6 miles [distant], between that time and night, with a heavy northerly swell rolling toward and on the island, as is generally the case during that season of the year, the vessel probably would have drifted very near the breakers. Under these circumstances, as every nautical man knows, they would have lowered, manned and sent ahead a boat to endeavor to keep the vessel out of the breakers.

"Now suppose that, notwithstanding their utmost efforts (anchoring being out of the question on account of depth of water and boldness of shore), the vessel should have approached so near the breakers as to make it dangerous to remain any longer on board, then of course the only recourse would be to take to the boat.

"At that late season, with the boat overcrowded by the captain and family, officers and crew, and on the weather or inaccessible side of the island, and taking for granted that the vessel was doomed, they would naturally pull away and endeavor to make a landing on some accessible part. They may have been deceived by appearances (a surf never showing its worst from off shore) and have been swamped, or even may have been swamped in trying to reach the port on the south side of the island, and of course all on board would have perished.

"The shore being so very bold, the vessel before entering the breakers or grounding may have been kept off by the undertows, and possibly, as is often the case after a calm, a faint air might have struck from the land and have drifted her clear of the eastern point, and then the shore making off a broad southerly, the vessel with the wind from the west quarter, and drawing off the island, might easily have drifted into the position in which she was discovered, more especially as a vessel of that rig having so much fore-and-aft canvas would work off quite fast, even if the square sails were aback.

"This would account for everything in the cabin having been found undisturbed, as probably the captain would defer until the last moment imparting to his wife the facts of the situation; also the men being in the boat would have little or no time for gathering together their effects.

          Signed "Capt. Ansel Weeks Jr. 
                                      Mattapoisett, Mass."


Неразгаданная загадка

Почему бросили «Марию Селесту»? На этот вопрос было дано много ответов, но ни один из них не был полностью удовлетворительным. Отбросив такие предполагаемые причины, как алжирские пираты, мятеж, впечатления моряков и даже нападение гигантского осьминога, давайте вкратце обратим наше внимание на две разумные теории и возражения против них.

Один из них изложен в письме капитана Ансела Уикса-младшего из Маттапойзетта, опубликованном в Journal of Commerce 28 марта 1873 года.

"Редактор журнала Commerce:

"Мне кажется странным, что, приписывая дело Марии Селесты мятежу или преступному дезертирству с целью обмана страховщиков, упускается из виду более вероятная и здравая точка зрения на этот вопрос.

«Согласно журналу, судно прошло с предыдущего полудня до 8 часов утра около 140 миль, имея в среднем около 5 узлов, что показывает, что ветер должен был быть довольно умеренным. Теперь предположим, что в полдень он должен был стихнуть. , как это часто бывает в ноябре, особенно при северных и северо-западных ветрах, согласно записи в 8 часов утра с восточной точки Санта-Мария, имеющей SSW, которая, с учетом вариаций, будет примерно на юге всего около 6 миль [на расстоянии] между тем временем и ночью, с сильной северной волной, катящейся по направлению к острову и по острову, как это обычно бывает в это время года, судно, вероятно, дрейфовало бы очень близко к прибоям. как известно каждому мореплавателю, они спустили бы, укомплектовали экипажем и послали бы вперед лодку, чтобы попытаться удержать судно подальше от волноломов.

«Теперь предположим, что, несмотря на все их усилия (о том, что о якорной стоянке не может быть и речи из-за глубины воды и смелости берега), судно подошло так близко к бурунам, что было бы опасно оставаться на борту дальше, тогда конечно, единственный выход - сесть на лодку.

"В этот поздний сезон, когда лодка была переполнена капитаном и его семьей, офицерами и командой, а также из-за погодных условий или недоступности части острова, и считая само собой разумеющимся, что судно было обречено, они, естественно, отошли бы и попытались сделать высадка в какой-либо доступной части. Они могли быть обмануты внешним видом (прибой никогда не проявляет своего худшего с берега) и затоплены, или даже, возможно, затоплены, пытаясь добраться до порта на южной стороне острова, и, конечно, все на борту погибли бы.

"Берег настолько пологий, что судно, прежде чем войти в буруны или выйти на мель, могло быть остановлено подводным течением, и, возможно, как это часто бывает после штиля, слабый воздух мог ударить с земли и унести его от восточной точки, а затем от берега, отходящего на широкий юг, судно, дующее с западной стороны и отходящее от острова, могло легко дрейфовать в то место, в котором оно было обнаружено, особенно как судно У этой оснастки с таким большим количеством носового полотна сработало бы довольно быстро, даже если бы квадратные паруса были задвинуты.

"Это объясняет, что все в каюте было найдено нетронутым, так как, вероятно, капитан откладывал до последнего момента, чтобы сообщить своей жене факты о ситуации; кроме того, у мужчин, находящихся в лодке, будет мало или совсем не будет времени для того, чтобы собраться вместе их эффекты.

          Подпись «Капитан Ансель Уикс мл.
                                      Маттапуазетт, Массачусетс ".

[galfind]

We like the salty flavor of Captain Ansel's . He knew well the island of Santa Maria and the tricks of old Ocean, but obviously he had not been informed of the lack of sail on the Mary Celeste when boarded by the sailors from the Dei Gratia. In a calm such as he describes no sea captain trying to keep his vessel from drifting ashore would furl his topgallant sail, royal, staysails, mainsail, and gafftopsail. These sails were found furled or lowered.

The second reasonable theory is best told by Dr. Oliver W. Cobb, formerly of New Bedford, in an article which appeared in 1940 in the February issue of Yachting. That part of the article that gives the theory is as follows:

"As the entry in the log book at noon November 24th indicates light southerly wind the Mary Celeste was probably under full sail. This enables us to reconstruct what probably happened. At some time after noon of November 24th, Captain Briggs determined to take in sail... The royal and topgallant sail, the flying jib, maintopmast staysail, middle staysail, gaff topsail and the mainsail were furled.

"The vessel was still on the starboard tack as is shown by the jibs being set on the port side. That the yards were braced around so as to back the square sails is evident from the position of the yards when the salvors went on board. The movable section of the rail abreast the main hatch had been taken out and laid on deck where Mr. Deveau said that he left it until he went back on board the second time. All the above movements indicate good seamanship and preparation to leave the vessel. We do not know why, but I think that, the cargo of alcohol having been loaded in cold weather at New York early in November and the vessel having crossed the Gulf Stream and being now in comparatively warm weather, there may have been some leakage and gas may have accumulated in the hold. The captain, having care for his wife and daughter, was probably unjustifiably alarmed and, fearing a fire or an explosion, determined to take his people in the boat from the vessel until the immediate danger should pass...

"There is some evidence of haste in the act of leaving the vessel. The sailors left their pipes. The Mainstaysail was not furled. The wheel was left loose. The binnacle was displaced and the compass broken, probably in a clumsy attempt to get the compass quickly.

"It may well have been that just at that time came an explosion which might have accounted for the fore hatch being upside down on deck, as found...

"Whatever happened it is evident that the boat with ten people in her left the vessel and that the peak halyard was taken as a tow line and as a means of bringing the boat back to the Mary Celeste in case no explosion or fire had destroyed the vessel. Probably a fresh northerly wind sprang up, filled the square sails, and the vessel gathered way quickly. The peak halyard made fast at the usual place on the gaff would be brought at an acute angle across the bulwarks at the gangway. With the heavy boat standing still at the end, I do not wonder that the halyard parted. This would tally exactly with the evidence given in court that 'the peak halyard was broken and gone.' This fact was impressed upon the sailors as they had to get a coil of rope from the lazarette and reeve off a new peak halyard before they could set the mainsail.

"When the tow rope parted these people were left in an open boat on the ocean as the brig sailed away from them. The wind that took the vessel away may have caused sea enough to wreck them. They perished–let us hope quickly. Nothing has appeared in all these sixty seven years to tell us of their end."

This theory is based on the supposition that the vapor of alcohol mixed with air can explode spontaneously in the hold of a vessel. Inquiry directed to the alcohol division of DuPont in Wilmington brought this reply:

"While it is true that if alcohol vapors and air are mingled in rather exact proportions they will explode if subjected to a spark or open flame, it must be remembered that such an explosion would be accompanied by fire, and there appears to have been no evidence of fire when the Mary Celeste was discovered."

In the affidavit of John Austin, Surveyor of Shipping at Gibraltar, in which he reports to the Admiralty court the details of his survey of the Mary Celeste he states:

"I made the most careful and minute examination through every part of the vessel to which I had access to discover whether there had been any explosion on board and whether there had been any fire or any accident calculated to create an alarm of an explosion or of fire, and did not discover the slightest trace of there having been any explosion or any fire or of anything calculated to create an alarm of an explosion or of fire."

It may be stated, however, that in 1872 the captains of vessels and many others held the opinion that an explosion was possible. With such a belief, and the knowledge that he had 1700 barrels of alcohol under the hatches, perhaps the captain felt he was taking the safest course in getting his family and crew into the yawl boat and pulling away some distance until the danger was over.


Нам нравится соленый привкус письма капитана Анселя. Он хорошо знал остров Санта-Мария и уловки старого Океана, но, очевидно, он не был проинформирован о том, что на «Марии Селесте» нет паруса, когда на него взошли моряки с «Деи Грации». В таком штиле, как он описывает, ни один морской капитан, пытающийся удержать свое судно от дрейфа на берег, не скрутил бы свои блестящие паруса, королевские стаксели, грот и гафтопарус. Эти паруса были найдены закрученными или опущенными.

Вторую разумную теорию лучше всего изложил доктор Оливер В. Кобб, ранее работавший в Нью-Бедфорде, в статье, опубликованной в 1940 году в февральском номере Yachting. Та часть статьи, которая излагает теорию, выглядит следующим образом:

«Как видно из записи в бортовом журнале в полдень 24 ноября, слабый южный ветер, вероятно, шел« Мэри Селеста »на всех парусах. Это позволяет нам реконструировать то, что, вероятно, произошло. Спустя некоторое время после полудня 24 ноября капитан Бриггс решил выйти в плавание. ... Королевский и топ-галантный парус, стаксель, грот-стаксель, средний стаксель, топсель гаф и грот были свернуты.

«Судно все еще находилось на правом галсе, о чем свидетельствуют кливеры, установленные на левом борту. То, что верфи были скреплены таким образом, чтобы поддерживать квадратные паруса, видно по их положению, когда спасатели поднимались на борт. Подвижная секция рельса рядом с главным люком была снята и положена на палубу, где г-н Дево сказал, что оставил ее до тех пор, пока не вернется на борт во второй раз. Все вышеупомянутые перемещения указывают на хорошее морское мастерство и подготовку к выходу с судна. Мы не знаем почему, но я думаю, что, поскольку груз алкоголя был загружен в холодную погоду в Нью-Йорке в начале ноября, и судно, пересекшее Гольфстрим и находящееся сейчас в сравнительно теплой погоде, могла иметь место некоторая утечка. и газ, возможно, скопился в трюме. Капитан, заботясь о своей жене и дочери, вероятно, был необоснованно встревожен и, опасаясь пожара или взрыва, решил вывести своих людей в лодку с судна до тех пор, пока не возникнет непосредственная опасность. проходить...

"Есть некоторые свидетельства поспешности при выходе из судна. Моряки оставили свои трубы. Грот не был свернут. Колесо оставалось незакрепленным. Нактоуз сместился, а компас сломан, вероятно, в неуклюжей попытке достать компас быстро.

«Вполне возможно, что как раз в это время произошел взрыв, который мог объяснить перевернутый носовой люк на палубе, как было обнаружено...

"Что бы ни случилось, очевидно, что лодка с десятью людьми на ней покинула судно и что пиковый фал использовался в качестве буксирного троса и средства доставки лодки обратно к Марии Селесте в случае, если ни взрыв, ни пожар не уничтожили судно. Вероятно, подул свежий северный ветер, накрыл квадратные паруса, и судно быстро собралось. Фал, закрепленный на обычном месте на багре, под острым углом переносился через фальшборты у трапа. тяжелая лодка, стоя на месте в конце, я не удивляюсь, что фал расступился. Это в точности соответствовало бы показаниям, данным в суде, что «пиковый фал был сломан и пропал». Этот факт произвел впечатление на моряков, так как им нужно было достать моток веревки из лазарета и снять новый пик-фал, прежде чем они смогут установить грот.

«Когда буксирный трос разорвался, этих людей оставили в открытой лодке в океане, когда бриг отплыл от них. Ветер, унесший судно, мог вызвать море, достаточное для того, чтобы их разбить. Они погибли - давайте быстро надеяться. Ничего подобного. появился за все эти шестьдесят семь лет, чтобы рассказать нам об их конце ".

Эта теория основана на предположении, что пары спирта, смешанные с воздухом, могут самопроизвольно взорваться в трюме судна. На запрос, направленный в алкогольное подразделение DuPont в Уилмингтоне, был получен следующий ответ:

"Хотя верно то, что если пары спирта и воздух смешиваются в довольно точных пропорциях, они взорвутся, если подвергнуться воздействию искры или открытого пламени, необходимо помнить, что такой взрыв будет сопровождаться огнем, и, похоже, не было свидетельство пожара при обнаружении «Марии Селесты». "

В аффидевите Джона Остина, инспектора судоходства в Гибралтаре, в котором он сообщает адмиралтейскому суду подробности своего исследования судна Mary Celeste, он заявляет:

"Я провел тщательный и тщательный осмотр каждой части судна, к которой у меня был доступ, чтобы выяснить, был ли на борту какой-либо взрыв и был ли пожар или какая-либо авария, рассчитанная на то, чтобы вызвать тревогу взрыва или пожар и не обнаружил ни малейших следов взрыва, пожара или чего-либо, рассчитанного на то, чтобы вызвать тревогу взрыва или пожара ".
Однако можно сказать, что в 1872 году капитаны судов и многие другие придерживались мнения о возможности взрыва. С такой верой и знанием того, что под люками у него было 1700 бочек алкоголя, возможно, капитан почувствовал, что он выбирает самый безопасный курс, затащив свою семью и команду в лодку «Ял» и отодвинувшись на некоторое расстояние, пока опасность не миновала.

[galfind]

More Hard Luck

We left the Mary Celeste under the command of Captain George W. Blatchford who brought her across the ocean to Boston, arriving at that port September 1st, 1873. Immediately Captain Winchester tried to sell her, although she then had a reputation about as wholesome as that of a haunted house.

"When she arrived," says Winchester, "a great many people came to look at her, but as soon as they found out her history they would not touch her." The captain brought her to New York where he had the same experience. He went by ferry with one prospective customer, a negro, from New York to Brooklyn, where the vessel was lying. When the negro saw the name Mary Celeste he cried, "Oh Lordy!" and turning around he ran as fast as he could and jumped on the ferry boat again just as it was about to leave.

Finally Winchester succeeded in selling her to the firm of Cartwright and Harrison of Brooklyn. "On closing her account," Winchester says, "I found I had lost $8000 by her."

Years later Captain David Cartwright formerly at the head of the firm of Cartwright and Harrison said, as quoted in the New York World of Sunday Jan. 24, 1886:

"Do I remember the brig Mary Celeste? Well, I should think I did. We owned her for five years, and of all the unlucky vessels I ever heard of she was the most unlucky. When we sold her we found that we had lost by her some $5000. For the most of the time that we owned her she was in the general West Indian trade, and sometimes she lost her deck load of molasses, and sometimes she didn't but generally she did. We sent her out to Montevideo with a cargo of lumber and of course she arrived there minus her deck load; but we had got to expecting this. She had heavy weather, lost sail and spars, etc. There was nothing made on that trip. There the captain got a charter for the Mauritius to carry horses. He had dreadful weather off the Cape of Good Hope, and or arriving at the Mauritius the few horses left alive were too ill to be worth anything. The captain–his name was Tuttle [Edgar M. Tuthill]–then obtained a good charter to bring a freight from Calcutta. On the passage home he was taken sick, and in consequence the brig had to put in to St. Helena, where, after a detention of three weeks, the captain died and the mate brought the brig home. We next sent her to the coast of Africa and on this voyage she lost $1000. After this we kept her in the general West Indian trade, and at the end of five years were glad to sell her at a low figure to a Boston house."

Last Voyage

The new owner was Wesley A. Gove who soon sold 10/16 of the vessel to four associates. After four years of unprofitable operation they engaged as master Gilman E. Parker, who took a desperate gamble with the ill-omened ship. In December 1884 he loaded her with 475 barrels of alewives and a miscellaneous cargo for Port-au-Prince, Haiti. According to the vessel's manifest she carried enough food and drink to supply the natives of Haiti for a long siege, enough boots to shoe all the barefoot negroes on the island, and enough paint and varnish to decorate all the crude shanties in the West Indies. Insurance was place on the vessel and cargo in the amount of $25,000.

The Mary Celeste cleared through the Boston custom house on December 11, 1884 and sailed for Port-au-Prince five days later. The voyage was without incident until near the end. On Saturday January 3rd, 1885 the Mary Celeste with clear skies and a fair wind was sailing between Ile de la Gonave and the southern jaw of Haiti. There was plenty of sea room, as much as between Naushon and New Bedford. Captain Gilman E. Parker directed the man at the wheel to keep her on her course directly for a plainly visible coral reef called Rochelois Bank. At half past one in the afternoon she struck the middle of the reef head on. The coral "chawed" at her and the vessel carried away her foremast. The captain ordered the mast cut free to ease her, and then invited the men below to help themselves to liquor. They launched the yawl boat and all rowed ashore leaving their vessel hogged on the reef.

Thus ingloriously the unlucky Mary Celeste met her end, totally abandoned and exposed on a coral reef where the tropical    apart.


Более тяжелая удача

Мы оставили «Мэри Селесту» под командованием капитана Джорджа Блатчфорда, который доставил ее через океан в Бостон и прибыл в этот порт 1 сентября 1873 года. Капитан Винчестер немедленно попытался продать ее, хотя тогда она имела репутацию столь же здоровой, как что из дома с привидениями.

«Когда она приехала, - говорит Винчестер, - на нее приходило очень много людей, но как только они узнали ее историю, они перестали ее трогать». Капитан привез ее в Нью-Йорк, где у него был такой же опыт. Он отправился на пароме с одним потенциальным покупателем, негром, из Нью-Йорка в Бруклин, где стояло судно. Когда негр увидел имя Мэри Селеста, он воскликнул: «О Господи!» и, обернувшись, он побежал так быстро, как только мог, и снова запрыгнул на паром, как только он собирался уходить.

Наконец Винчестеру удалось продать ее фирме Картрайта и Харрисона из Бруклина. «Закрыв ее счет, - говорит Винчестер, - я обнаружил, что потерял из-за нее 8000 долларов».

Спустя годы капитан Дэвид Картрайт, ранее возглавлявший фирму Картрайт и Харрисон, сказал, как цитируется в New York World от Sunday 24 января 1886 года:

«Помню ли я бриг« Мэри Селеста »? Ну, я думаю, что помнил. Мы владели ею пять лет, и из всех неудачных судов, о которых я когда-либо слышал, она была самой неудачной. Когда мы ее продали, мы обнаружили, что мы потеряли от нее около 5000 долларов. Большую часть времени, пока мы владели ею, она занималась обычной торговлей в Вест-Индии, и иногда она теряла свою колоду патоки, а иногда - нет, но обычно она это делала. Мы отправили ее в Монтевидео с грузом пиломатериалов, и, конечно же, она прибыла туда без груза на палубе, но мы должны были этого ожидать. У нее была тяжелая погода, потеряли парус, рангоута и т. Д. В этой поездке ничего не было сделано. чартер на Маврикий для перевозки лошадей. У него была ужасная погода у мыса Доброй Надежды, и по прибытии на Маврикий несколько оставшихся в живых лошадей были слишком больны, чтобы что-либо стоить. Капитана - его звали Таттл [Эдгар М. Тутхилл ] - затем получил хороший чартер на привезти груз из Калькутты. По дороге домой его увезли. ck, и, как следствие, бриг должен был прибыть на остров Св. Елены, где после трехнедельного задержания капитан умер, а помощник капитана принес бриг домой. Затем мы отправили ее на побережье Африки, и в этом путешествии она потеряла 1000 долларов. После этого мы оставили ее в общей вест-индийской торговле, а через пять лет были рады продать ее по низкой цене в один из бостонских домов ».

Последнее путешествие

Новым владельцем стал Уэсли А. Гоув, который вскоре продал 10/16 судна четырем партнерам. После четырех лет убыточной эксплуатации они наняли в качестве мастера Гилмана Э. Паркера, который пошел на отчаянную авантюру с дурным предзнаменованием корабля. В декабре 1884 года он погрузил в нее 475 бочек с пивом и разный груз для Порт-о-Пренса, Гаити. Согласно судовой декларации, она несла достаточно еды и питья, чтобы обеспечить жителей Гаити на долгую осаду, достаточно обуви, чтобы обувать всех босоногих негров на острове, и достаточно краски и лака, чтобы украсить все грубые лачуги в Вест-Индии. Страхование было осуществлено на судно и груз на сумму 25000 долларов.

«Мэри Селеста» прошла таможню Бостона 11 декабря 1884 года и через пять дней отплыла в Порт-о-Пренс. Путешествие прошло без происшествий почти до конца. В субботу 3 января 1885 года «Мэри Селеста» при ясном небе и попутном ветре плыла между Иль-де-ла-Гонав и южной челюстью Гаити. Здесь было много места для моря, как между Наушоном и Нью-Бедфордом. Капитан Гилман Э. Паркер направил человека за штурвалом, чтобы она держала курс прямо к хорошо заметному коралловому рифу под названием Рошелуа-Бэнк. В половине второго дня она ударилась головой о середину рифа. Коралл «прогрыз» ее, и судно унесло ее фок-мачту. Капитан приказал освободить мачту, чтобы облегчить ее, а затем пригласил мужчин внизу налить себе спиртного. Они спустили на воду лодку и все сошли на берег, оставив свое судно на рифе.

Так бесславно несчастная Мэри Селеста встретила свой конец, полностью заброшенная и обнаженная на коралловом рифе, где нет тропиков.

[galfind]

Plot Suspected

Captain Parker and his crew landed at Miragoane, the nearest town on the island of Haiti, and sold to the United States consular agent, a man named Mitchell, the whole cargo for five hundred dollars. Later Mitchell reported that he recovered most all of the cargo and lost money on the deal.

Claim was made on the insurance companies for the face value of the policies $25,000. The suspicions of the underwriters were aroused, however, when they noted that the bills of lading called for more bottles of ale to the barrel than would go in a barrel, it being known that regular shipments   were so many dozen to a flour barrel, and a dozen more for a sugar barrel. The insurance companies engaged to investigate the case Mr. Kingman N. Putnam, a well-known marine surveyor of 16 Exchange Place, New York City. Here is the story as told by Putnam:

"I had been requested to go to the port of Aux Cayes on the south side of Haiti to investigate the loss of a schooner called the Mary L. Phipps. Several of the underwriters told me that they had just received claims from the shippers of the cargo of the Mary Celeste. They gave me all these documents. The steamer I took to Haiti stopped at Port-au-Prince. I called upon the firms who were consignees of this merchandise and obtained from them copies of letters they had received from the Boston shippers. My steamer did not stop at Miragoane, but Captain Low told me that if I did not get back to Petit Goave in time, he would stop off Miragoane, where I found that Mitchell had saved most of the cargo of the Mary Celeste in sound condition and lost money in the transaction. Some of the packages of this cargo were still on hand. I opened one case which had been shipped as cutlery and insured for $1000. It contained dog collars worth about $50.–Cases insured as boots and shoes contained shoddy rubbers worth about 25 cents each. That night I slept on board the schooner Mary E. Douglas. I gave the captain some money and requested him to buy certain of these cases from Mitchell and obtain from him a consular certificate that these packages were part of the Mary Celeste cargo. The captain did this and delivered these cases to a lawyer in Boston." [This lawyer was Henry M. Rogers, employed by the insurance companies].

"Upon my return to New York I went to Boston. The consequence was that Captain Parker, the master of the Mary Celeste, was indicted for barratry and conspiracy, and the shippers of the cargo were indicted for conspiracy. This necessitated getting the original letters written by these firms to the consignees at Port-au-Prince. There was no steamer going for several weeks, so we [chartered] the steamer Saxon. I was made a United States Deputy Marshal with power to subpoena men in Haiti to come to Boston. I also received from Washington as order directing Mitchell to return with me. Of course the subpoenas were of no legal value, but they enabled me to obtain from the merchants in Port-au-Prince all the documents I wanted. When we went to Miragoane a Haitian General boarded the Saxon and told me that Mitchell would take to the woods, but that he had instructions from President Solomon to put Mitchell on board the Saxon with a file of soldiers at my request. I thought that to shanghai an American Consul on a vessel carrying a British flag might entail some consequences which I did not care to assume, especially as I had signed the Saxon's crew list as 'Chaplain.' [She was not allowed to carry passengers]. The General's invitation was therefore politely declined. I went ashore. Mitchell did take to the woods. We cleaned out his place."


Участок Подозреваемый

Капитан Паркер и его команда высадились в Мирагоане, ближайшем городе на острове Гаити, и продали консульскому агенту Соединенных Штатов, человеку по имени Митчелл, весь груз за пятьсот долларов. Позже Митчелл сообщил, что вернул большую часть груза и потерял деньги на сделке.

К страховым компаниям предъявлен иск о выплате номинальной стоимости полисов 25 000 долларов. Однако у страховщиков возникли подозрения, когда они отметили, что в коносаментах требуется больше бутылок эля в бочку, чем в бочку, поскольку известно, что регулярные поставки составляли столько десятков на бочку муки, и еще дюжина за бочку сахара. Страховые компании привлекли к расследованию дела г-на Кингмана Н. Патнэма, известного морского сюрвейера 16 Exchange Place, Нью-Йорк. Вот история, рассказанная Патнэмом:

«Меня попросили отправиться в порт Окс-Ке на южной стороне Гаити, чтобы расследовать потерю шхуны под названием« Мэри Л. Фиппс ». Несколько страховщиков сказали мне, что они только что получили претензии от грузоотправителей груз "Мэри Селеста". Они передали мне все эти документы. Пароход, на котором я ехал в Гаити, остановился в Порт-о-Пренсе. Я обзвонил фирмы, которые были грузополучателями этого товара, и получил от них копии писем, полученных от Бостонские грузоотправители. Мой пароход не останавливался в Мирагоане, но капитан Лоу сказал мне, что, если я не вернусь вовремя в Пти-Гоав, он остановится у Мирагоана, где я обнаружил, что Митчелл сохранил большую часть груза Мэри Селесты. в хорошем состоянии и потерял деньги в сделке. Некоторые из пакетов этого груза все еще были под рукой. Я открыл один ящик, который был отправлен в качестве столовых приборов и застрахован на 1000 долларов. В нем были ошейники на сумму около 50 долларов. - Ящики, застрахованные как ботинки и обувь содержала дрянные каучуки стоимостью около 25 центов каждая. В ту ночь я спал на борту шхуны Мэри Э. Дуглас. Я дал капитану немного денег и попросил его купить некоторые из этих ящиков у Митчелла и получить от него консульское свидетельство о том, что эти пакеты были частью груза Мэри Селеста. Капитан сделал это и передал дела юристу в Бостон ». [Этим адвокатом был Генри М. Роджерс, нанятый страховыми компаниями].

"По возвращении в Нью-Йорк я отправился в Бостон. В результате капитан Паркер, капитан судна" Мэри Селеста ", был обвинен в хулиганстве и заговоре, а грузоотправители были обвинены в заговоре. Это потребовало получения оригиналов писем. написано этими фирмами грузополучателям в Порт-о-Пренсе. Пароход не ходил несколько недель, поэтому мы [зафрахтовали] пароход «Саксон». Я был назначен заместителем маршала Соединенных Штатов с полномочиями вызывать в суд людей в Гаити, чтобы они приехали в Бостон. Я также получил из Вашингтона приказ, предписывающий Митчеллу вернуться со мной. Конечно, повестки в суд не имели юридической силы, но они позволили мне получить от торговцев в Порт-о-Пренсе все документы, которые я хотел. Когда мы уехали Мирагоану на борт «Саксонца» сел гаитянский генерал и сказал мне, что Митчелл поедет в лес, но что у него есть указание от президента Соломона посадить Митчелла на борт «Саксонца» с группой солдат по моей просьбе. Я подумал, что в Шанхай. мериканский консул на судне, плавающем под британским флагом, может повлечь за собой некоторые последствия, на которые я не собирался предполагать, тем более что я подписал список экипажа саксонца как «капеллан». [Ей не разрешили перевозить пассажиров]. Поэтому приглашение генерала было вежливо отклонено. Я сошел на берег. Митчелл действительно пошел в лес. Мы убрали его квартиру ».

[galfind]

More Evidence Gathered

Meantime the underwriters were investigating the case in Boston. They engaged to collect evidence Attorney Henry M. Rogers, who subsequently was the oldest living alumnus of Harvard University. His personal experiences, as related in the Boston Sunday Globe of January 6, 1929, rival in dramatic interest those of Kingman N. Putnam.

"I kept detectives in two of the stores of Boston merchants for more than 40 days," Rogers says. "They found that the Marie (sic) Celeste's cargo was of dried fish and ale; that the fish was soiled and valueless fish that stank; the ale was the rinsings of casks and some ullaged ale, also worthless.

"Then I began on preparing the case. I haunted the waterfront, and was so much in saloons that I had to warn my wife that if she heard that I had been seen drinking with sailors in tough barrooms she was not to mind; it was all true.

"Little by little I began to get the story. I found that the captain of the Marie Celeste had been asked whether he was not afraid some of the crew would give him away, and that he had replied that he could buy any of them for a glass of rum. That glass of rum proved to be the most expensive one ever heard of.

"The mate of the Celeste had been shipped only the day before she sailed. If I could get him, and get him to tell the true story, he would be my most important witness. I found that he was in a ship expected to arrive at Boston from Hamburg, and arranged to get word as soon as she was reported from Highland Light. Unfortunately I didn't get word until she was already in the harbor.

"I hustled down aboard of her, but my man–he was captain of her–had already left. Pretending to be a friend, I asked where 'Cap'n Joe' might be, and the watchman said he had gone home to East Boston, and would come back next morning for his dunnage. Still, casually, I managed to find out that he had been gone about 40 minutes, and to get a description of what he wore. I, of course, had never seen the man.

"I figured–a sailor ashore–nearest saloon–say 20 minutes for a glass or two–then by ferry–the North Ferry would be the nearest–and at the North Ferry there was Cap'n Joe.

"I trailed him to his home in East Boston, and as soon as he was safely indoors hustled back to my office for the paper I needed. When I got back and rang his doorbell he had gone out again because his wife was out. I hunted up the nearest saloon, and there he was in the back room having a drink all by himself. I pretended to have taken a few myself and to know him. I bought more than one drink; he bought some, and then I said, 'I want you to tell me, Joe, all you know about the Marie Celeste.'

He shut up then, but I began to feed him what I already knew–that the cargo was a fake, that the ship was piled up in broad daylight on a sunny morning on the only rock anywhere near, and that the captain wasn't afraid of what he, Joe, might say, because he could buy him for a glass of rum.

"By this time Joe was somewhat alarmed. He took me to his home and his wife joined me in pleading with him to make disclosure. I was really trying to protect him against any claim that he was a partner and a profiteer in the wrecking.

"Eventually he told me the story–that on the way south the captain had disclosed his intention, but said he was going to pile her up on Turks Island. I said, 'For God's sake, don't pile her up there; we shall all be drowned.' Joe said. Then the captain marked the rock at the entrance to Port-au-Prince harbor, and Joe asked him, 'Do you think you can hit that rock?'

"he told me how in a bright sun with a fair wind she went on. Her masts were cut away, and then she was abandoned. There was more difficulty to get this into an affidavit, but I finally got that also.

"Now came the crew of the Marie Celeste. As they landed from this or that voyage, I had them clapped into jail to make sure of them."


Собрано больше доказательств

Тем временем андеррайтеры расследовали дело в Бостоне. Они наняли для сбора доказательств поверенного Генри М. Роджерса, который впоследствии был самым старым из ныне живущих выпускников Гарвардского университета. Его личные переживания, описанные в «Бостон Сандей Глоуб» от 6 января 1929 года, по драматическим интересам соперничают с опытом Кингмана Н. Патнэма.

«Я держал детективов в двух магазинах бостонских торговцев более 40 дней», - говорит Роджерс. "Они обнаружили, что груз Мари (sic) Селесты состоял из сушеной рыбы и эля; что рыба была грязной и бесполезной и вонючей; эль был ополаскиванием бочонков и немного необработанного эля, также бесполезным.

"Затем я начал готовить дело. Я бродил по набережной и был так часто в салонах, что мне пришлось предупредить жену, что если она услышит, что меня видели пьяным с моряками в суровых барах, она не должна была возражать; это было все правда.

«Постепенно я начал понимать эту историю. Я обнаружил, что капитана« Мари Селесты »спросили, не боится ли он, что кто-то из экипажа выдаст его, и что он ответил, что может купить любую из них за стакан рома Этот стакан рома оказался самым дорогим, о котором когда-либо слышали.

«Помощник« Селесты »был отправлен только за день до отплытия. Если бы я мог достать его и заставить рассказать правду, он был бы моим самым важным свидетелем. Я обнаружил, что он был на корабле, который должен был прибыть в Бостоне из Гамбурга и договорился получить известие, как только о ней доложили из Хайленд Лайт. К сожалению, я не получил известий, пока она не была уже в гавани.

«Я поспешно спустился на ее борт, но мой человек - он был ее капитаном - уже ушел. Притворившись другом, я спросил, где может быть« Капитан Джо », и сторож сказал, что ушел домой на Восток. Бостон, и возвращался на следующее утро для своего снаряжения. Тем не менее, случайно мне удалось узнать, что его не было около 40 минут, и получить описание того, что он был одет. Я, конечно, никогда не видел этого человека .

«Я подумал - моряк на берегу - ближайший салон - скажем, 20 минут на стакан или два - затем на пароме - северный паром будет ближайшим - а на северном пароме будет капитан Джо.

«Я проследил за ним до его дома в Восточном Бостоне, и, как только он благополучно оказался в помещении, поспешил обратно в мой офис за газетой, которая мне была нужна. Когда я вернулся и позвонил в дверь, он снова ушел, потому что его жена отсутствовала. Обыскал ближайший салон, и там он был в задней комнате и пил совсем один. Я притворился, что выпил несколько сам и знаю его. Я купил больше одной рюмки; он купил немного, а затем я сказал: «Я хочу, чтобы ты рассказал мне, Джо, все, что ты знаешь о Мари Селесте».

Затем он замолчал, но я начал кормить его тем, что уже знал: что груз был фальшивым, что корабль был сложен среди бела дня солнечным утром на единственной скале где-то поблизости, и что капитан не был боялся того, что он, Джо, мог сказать, потому что мог купить ему за стакан рома.

«К этому времени Джо был несколько встревожен. Он отвел меня к себе домой, и его жена присоединилась ко мне, умоляя его раскрыть информацию. Я действительно пытался защитить его от любых заявлений о том, что он был партнером и спекулянтом в разрушении.

В конце концов он рассказал мне историю о том, что по дороге на юг капитан сообщил о своем намерении, но сказал, что собирается высадить ее на острове Теркс. Я сказал: «Ради бога, не ставьте ее там, мы все утонут ». - сказал Джо. Затем капитан обозначил камень у входа в гавань Порт-о-Пренса, и Джо спросил его: «Как ты думаешь, ты сможешь ударить по этой скале?»

«он рассказал мне, как при ярком солнце и попутном ветре она продолжила путь. Ее мачты были срезаны, а затем ее бросили. Было труднее включить это в письменные показания, но я, наконец, понял и это.

«Теперь прибыла команда« Мари Селесты ». Когда они высадились из того или иного рейса, я посадил их в тюрьму, чтобы убедиться в них».