Мошенники прошлого

[Alina]

Великолепная афера Джона Стоунхауса

Бывший министр и член Парламента Великобритании Джон Стоунхаус оставил после себя только кучку одежды на берегу одного из пляжей Майами, а также огромные долги.

https://diletant.media/articles/27344846/

Джон Стоунхаус начал свою политическую карьеру очень рано — в 16 лет он стал членом Лейбористской партии. Вероятно, перед глазами мальчика стоял пример его матери — она была мэром Саутгемптона и состояла в городском совете. После окончания престижного колледжа он поступил в Лондонскую школу экономики, а затем получил место в офисе британской компании «London co-operative Society» в Уганде. В 1956-м он стал директором фирмы, а спустя ещё 6 лет — её президентом.

Стоунхаус был амбициозен. Ещё в юности он говорил друзьям, что собирается достичь небывалых высот — стать миллионером и даже премьер-министром Великобритании. Его политическая карьера складывалась довольно успешно: в 1957 году он был избран в Парламент и вскоре получил пост министра авиации, а в 1967-м — портфель министра технологий и затем министра почты (ныне должность упразднена).


_{Джон Стоунхаус.}

В 1969-м Стоунхауса заподозрили в шпионаже: якобы, будучи министром авиации, тот передавал секретные сведения Чехословакии. Он действительно принимал активное участие в налаживании переговорного процесса о сотрудничестве между двумя государствами в области авиастроения, но обвинения в шпионаже, разумеется, отрицал. Британская разведка допросила Стоунхауса, но никакого подтверждения его незаконной деятельности выявить не смогла.

Несмотря на то, что правительство было в курсе подозрений насчёт одного из своих министров, Стоунхаус не лишился кресла. Позднее, уже в 1980-х, всплыл некий «источник», подтвердивший сведения о том, что политик на самом деле шпионил в пользу Чехословакии, однако было принято решение не разглашать информацию и не начинать судебное разбирательство за неимением действительно весомых доказательств.

Так или иначе, в 1970 году лейбористы потерпели поражение на выборах, и Стоунхаус лишился министерского портфеля. Мечта о кресле премьер-министра осталась в прошлом, но другую — стать миллионером — ещё можно было попытаться воплотить. Стоунхаус, будучи неплохим экономистом, решил заняться серьёзным бизнесом. Он основал несколько предприятий, часть из которых проворачивали операции с рисковыми инвестициями. Бывший министр, а ныне — бизнесмен, он не терял уверенности в себе и убеждал друзей, что сколотит миллион за семь лет. Несмотря на то, что дела у Стоунхауса шли неважно, ему удавалось находить новых инвесторов, что в итоге приводило только к росту долгов. К 1974 году сеть его предприятий разрослась до 23 фирм, а его задолженность перед инвесторами составляла порядка 800 тыс. фунтов (около 10 млн по нынешним временам).

К этому моменту в голове Стоунхауса уже созрел план — как избавиться разом от всех навалившихся проблем и одним махом покончить с долгами. Для этого нужно было всего лишь инсценировать свою смерть, ведь с покойника спроса нет. Но предварительно необходимо было обеспечить себе безбедное существование и обзавестись документами на чужое имя. Стоунхаусу повезло — он был не один. Его союзником и помощником в этой непростой операции была Шейла Бакли, любовница, секретарша и, по совместительству, директор нескольких основанных им компаний. Законная супруга, Барбара, которая стала его женой ещё в 1948 году, вероятно, подозревала об интрижке Джона, но, разумеется, о предательстве такого грандиозного масштаба даже не догадывалась.


_{Сообщение в прессе об исчезновении Стоунхауса.}

20 ноября 1974-го Стоунхаус, который на тот момент находился в Майами, отправился искупаться. Раздевшись на берегу, он сложил свою одежду в стопку, и вошёл в воду. Прошёл час, другой, а Джона всё не было. Вскоре на поиски пропавшего бизнесмена отправились спасатели, однако ничего не обнаружили. Когда новость о вероятной гибели мужа дошла до Барбары, она впала в настоящую истерику.

Версии были разные: говорили о том, что Стоунхаус мог таким образом покончить с собой из-за долгов, кто-то уверял, что в деле замешана мафия, некоторые полагали, что он и вовсе был съеден акулой. Так или иначе, в том, что бизнесмен погиб, ни у кого сомнений не было. Сам же Стоунхаус в это время находился на пути в Австралию. Он пересёк несколько границ по поддельным документам и, наконец, добрался до Мельбурна, где его ждала Шейла.


_{Сериал «Стоунхаус».}

Ещё до прибытия в Австралию, он перевёл средства от имени Клайва Малдуна на счёт Джозефа Маркхэма. Стоунхаус присвоил себе сразу два новых имени. Один из работников банка, которому показались подозрительными манипуляции с трансфером крупных сумм, сообщил об этом местной полиции. За Стоунхаусом установили наблюдение. Правоохранительные органы подозревали, что он не тот, за кого себя выдаёт. В ноябре 1974 года бесследно исчез британский аристократ, Джон Бингхэм, известный как лорд Лукан. Его подозревали в убийстве няни своих детей, а также в избиении супруги. Лукану удалось покинуть Великобританию, а его дальнейшее местонахождение так и не было обнаружено. Полицейские предположили, что таинственный мужчина, выдающий себя за Джозефа Маркхэма, на самом деле и есть сбежавший лорд Лукан. В ходе слежки было установлено, что подозреваемый регулярно читает британские газеты, особенно его интересовали новости об исчезновении бывшего министра Джона Стоунхауса.

Австралийская полиция запросила у британских коллег фотографии Стоунхауса и лорда Лукана, вскоре их подозрения подтвердились. Незадачливого афериста арестовали в канун Рождества 1974 года, но обратно на родину его экстрадировали только через 6 месяцев. Сам Стоунхаус после разоблачения так объяснил решение инсценировать собственную смерть: «Моим самым большим желанием было освободиться от невероятного давления, которое обрушилось на меня, особенно это касается бизнеса и попыток шантажа. Я думал, ошибочно, впрочем, что лучшим решением будет создать новую личность и попытаться начать жизнь с чистого листа, вдали от этого давления. Полагаю, всё это свидетельствует о том, что у меня было расстройство и нервный срыв». По заключению психиатров, «в какой-то момент ему перестала нравиться собственная личность, и он решил, что его жене, коллегам и друзьям будет лучше без него». Некоторые верили, что бывший министр и правда «сдвинулся по фазе», другие же видели в его действиях исключительно холодный расчёт.


_{Шейла Бакли.}

Он прибыл в Великобританию в июне 1975 года и некоторое время содержался в Брикстонской тюрьме. Судебный процесс, начавшийся в апреле 1976-го года, продолжался 68 дней. Стоунхаус сам выступал защитником. Его приговорили к семи годам заключения за мошенничество. Шейлу Бакли осудили за содействие — ей предстояло провести в заключении два года.

В тюрьме Стоунхаус подорвал здоровье — в 1978-м у него случилось три сердечных приступа подряд, после чего ему провели операцию на сердце. Он был освобождён досрочно, отсидев три года из положенных семи. В 1981 году они с Шейлой наконец-то поженились (первая супруга дала ему развод в 1978-м). Вскоре у них родился сын.

После освобождения Стоунхаус занимался благотворительностью, а также написал три романа. Он скончался 14 апреля 1988 года в возрасте 62 лет.

[Alina]

Суд над Мэри Тофт, якобы рожавшей кроликов

Банальное мошенничество, рассчитанное на получение материальных выгод? Или то, что мы сегодня назвали бы «толстым троллингом» учёных и врачей?

https://diletant.media/articles/45358343/

[Alina]

«Свои долги я плачу сам»

Расшифровка программы «Не так» от 30 марта 2023 года. Тема — суд над группой лиц, обвинённых в похищении векселей покойного купца. Российская империя, 1876 год.

https://diletant.media/articles/34069309/?utm_source=telegram&utm_medium=messenger

[Alina]

Грегор Макгрегор: аферист, продавший выдуманную им Америку

Ничто не ново под луной. Современные жулики и в подмётки не годятся мошеннику, 200 лет назад распродавшему по частям целую страну, которую сам и придумал.

https://diletant.media/articles/45360948/

Европейцы всегда были падки на рассказы бывалых людей о заморских странах. В салонах знати с радостью слушали путешественников, которые заработали в далёких краях богатство и титулы. Только вот иногда их рассказы не имели под собой никакой реальной почвы, пусть даже очень далёкой...

Грегор Макгрегор родился в 1786 году в шотландской знатной семье. В 16 лет он изъявил желание вступить в армию, и обрадованные родители купили отпрыску чин прапорщика в 57-м пехотном полку. Карьера у юного офицера быстро пошла в гору, и всего через год он стал лейтенантом. В 1804 году Грегор очень удачно женился на Марии Бовотер — дочери адмирала, имевшей в родне генералов и депутата парламента. Вскоре молодожен прикупил себе капитанский чин и перебрался в Гибралтар, куда был переведен его полк.

В 1809 году 57-й пехотный полк в составе армии герцога Веллингтона принял участие в войне на Пиренейском полуострове. В ходе этой кампании Макгрегор получил звание майора, но радовался этому недолго. 24 мая 1810 года он был вынужден подать в отставку после жаркого спора со старшим офицером, который закончился переходом на личности.


_{Грегор Макгрегор в британской армии. Д. Уотсон, 1804.}

Вернувшись в Шотландию, Грегор стал рассказывать эдинбургским соседям, что дослужился до полковника и получил в Португалии рыцарское достоинство. Хвастуна, однако, быстро раскусили и принялись посмеиваться над его враками. Через некоторое время чета Макгрегоров перебралась в Лондон. Там отставник представлялся уже баронетом и главой клана Макгрегоров. В столице его знали только как мужа миссис Макгрегор и из уважения к её родне на смех не подымали.

В декабре 1811 года от тяжёлой болезни умерла Мария. В Британии Грегора больше ничего не держало и он решил попытать удачи в далёкой Америке. Он продал свои земли в Шотландии и отправился в Венесуэлу, где шла война за независимость от испанской короны.

Южноамериканским борцам против колониального гнёта Макгрегор отрекомендовался как недавний офицер знаменитого 57-го пехотного полка британской армии, прославившегося во время сражений в Испании. Правда, он умолчал, что покинул Пиренеи ещё до главных побед Веллингтона. Никто его послужной список не проверял, и шотландец с ходу получил звание полковника и кавалерийский батальон. Вождям борьбы за независимость нравился яркий молодой офицер, тем более, что ушлый Грегор быстро породнился с виднейшим из них. В 1812 году он женился на Хосефе Аристегете-и-Ловере — двоюродной сестре самого Симона Боливара.


_{Хосефа Макгрегор.}

Несколько лет Макгрегор воевал с испанцами по всей Латинской Америке. Он оказался неплохим командиром и заслуженно получил чин бригадного генерала. Чаще всего верная Хосефа сопровождала мужа в походах и лишь изредка отдыхала на Ямайке. Когда Макгрегор навещал там жену, британские колонисты чествовали земляка как героя.

29 июня 1817 года Макгрегор во главе отряда из 80 человек без единого выстрела занял испанский форт на острове Амилия на самом севере испанской Флориды. Там он поднял белый флаг с зелёным крестом и объявил о создании независимой республики Флорида. Местные жители посмотрели на это, подумали и решили, что оно им не надо. Тем временем испанцы стянули к острову солдат, и Макгрегору пришлось срочно бежать. На память об этой авантюре шотландцу остались бело-зелёный флаг и сын, родившийся через несколько недель после бегства.
Теперь Макгрегоры метались по фронтам войны с Испанией уже втроём. Весна 1820 года застала их на берегу Гондурасского залива. Там генерал познакомился со старым индейским вождём, который за несколько бутылок рома и горсть бижутерии согласился подписать составленный шотландцем документ. Согласно этой бумаге Макгрегор и его потомки получали в собственность 32375 квадратных километров земли на берегу Москитов — территорию больше чем Уэльс. Свои новые владения Грегор назвал Пояис (местные индейцы называли себя пойерами). В голове свежеиспеченного латифундиста, уставшего от войны, родился хитрый план.

В 1821 году Макгрегор вернулся в Лондон, где развил бурную деятельность. Старым и новым знакомым он теперь представлялся «касиком Пояиса», объясняя, что слово «касик» на одном из индейских языков означает «вождь», и что это — название одной из высших административных должностей в райской стране Пояис. У лондонской публики не было причин не верить аферисту: о его недавних военных подвигах часто писали газеты, а новые государства в Латинской Америке в то время появлялись и исчезали с невероятной быстротой. Как доказательства реальности придуманной им страны Макгрегор предъявлял тот самый флаг, не пригодившийся во Флориде, собственноручно им нарисованные проекты банкнот Пояиса и формы его армии, а также карты страны, раскинувшейся на Карибском побережье. PR-кампания велась по всем правилам: нанятые Грегором музыканты распевали хвалебные песни о Пояисе на улицах английских городов, а офисы, открытые в Лондоне, Эдинбурге и Глазго, снабжали всех желающих разнообразной рекламной продукцией. Те же офисы бойко торговали государственными облигациями Пояиса по сто фунтов за штуку, а состоятельным клиентам предлагали купить дом в Сент-Джозефе, столице новой страны, или даже целую плантацию в его окрестностях. От клиентов не было отбоя.


_{Доллар Пояиса.}

Счастливые покупатели участков в райском уголке жаждали лично осмотреть свои владения. Первый корабль с переселенцами в Пояис отправился в путь начале 1822 года. Когда он доплыл до места, где должен был находиться Сент-Джозеф, обладатели пояисийской недвижимости вместо порта, улиц и площадей обнаружили лишь джунгли. Они решили, что стали жертвой плохих карт или неопытного капитана, и, разбив на берегу лагерь, стали ждать спасательной экспедиции из Сент-Джозефа. Ждать пришлось долго. Людей переселенцы увидели лишь через четыре месяца, но это были не пояисийцы, а новая партия клиентов Макгрегора, приплывшая из Лондона. Переселенцы так верили в реальность своих покупок, что не отправились на том же корабле на родину, а остались ждать у моря погоды в увеличившемся лагере.

Ещё через два месяца, в мае 1823 года, на этот шалман наткнулось британское судно, шедшее вдоль берега. К тому времени в лагере уже свирепствовали тропические болезни, а неподалёку возникло небольшое кладбище. Эти факты заставили переселенцев прислушаться к словам капитана, который заявил, что плавает в этих водах уже не первый год, но не о каком Пояисе никогда не слышал. В лагере поднялся ропот. Панику усугубило появление старого индейского вождя, того самого, который несколько лет назад подписал с Макгрегором договор. Вождь обладал хорошей памятью и неплохим багажом юридических знаний. Он объяснил ошарашенным англичанам, что подписанный им документ не позволял Макгрегору торговать индейскими землями или сдавать их в аренду, а значит обитатели лагеря являются незаконными мигрантами и не имеют на берегу Москитов не собственности, ни каких-либо прав. Выжившие переселенцы, проклиная подлого Макгрегора, с трудом добрались до Британского Гондураса.

Когда жертвы афериста, у которых хватило денег на обратный билет, плыли назад в Англию, в центре Атлантического океана им встретились ещё пять кораблей, набитых счастливыми покупателями пояисийской недвижимости. Их пришлось огорчить, а суда развернуть, поэтому вскоре в Британию прибыла целая флотилия людей, жаждущих крови Макгрегора. Узнав об этом заблаговременно, тот успел перебраться в Париж, где по накатанной схеме продолжил торговлю землями на берегу Москитов. На этот раз афера длилась недолго: после первых сообщений о грянувшем в Лондоне скандале Макгрегора арестовали. Шотландец умудрился изобразить себя невинно страдающим героем борьбы за свободу Латинской Америки. Общественное мнение оказалось на его стороне, и афериста оправдали, на всякий случай выслав его в Лондон.

В Англии разоблаченный «касик» попытался вновь торговать кусочками Нового Света, но дела теперь шли гораздо хуже, чем раньше. Полиция внимательно следила за аферистом и несколько раз задерживала его, поэтому в конце концов он бросил свой промысел. В 1838 году умерла жена Грегора и шотландец решил вновь перебраться в Америку. Он купил дом возле Каракаса, получил гражданство Венесуэлы, за которую когда-то воевал, и пенсию в треть зарплаты бригадного генерала. 4 декабря 1845 года он тихо умер в собственном доме. Слова «Схема Пояиса» стали нарицательными, обозначающими невероятную по размаху мошенническую схему.

[azazella177 06]

Как мошенник обманул мошенников
Грустная история двух братьев бедолаг



Несколько лет назад испанская полиция арестовала двух братьев из Чероны (? )(Испания), которые продали арабскому шейху поддельную работу известного испанского художника Франсиско де Гойи.

Вы не можете просматривать это вложение.


Однако оказывается, что предполагаемый «шейх» расплатился с мошенниками фальшивыми деньгами.

Братья-мошенники поняли, что их обманули, а деньги были фальшивыми, когда они попытались внести 1,7 миллиона швейцарских франков (около 1,5 миллиона евро), которые они получили, в банк в Женеве, но им сказали, что деньги были  фальшивые



Предполагаемый шейх согласился заплатить 4 миллиона евро за фальшивую картину де Гойи «Портрет дона Антонио Марии Эскивеля».

 Первая часть суммы была переведена в Турин, Италия, и была представлена подчиненным шейха.
 Оказывается, подлинность денег братья проверяли на автомате, но перед отъездом в Швейцарию подчиненный шейха успел обменять деньги на фальшивые.


Более того, братья дали подчиненному премию в размере 300 000 евро за знакомство с шейхом.
Для этого они даже заняли эти деньги у друга, пообещав вернуть деньги на следующий день с процентами в размере 80 000 евро.

Однако все оказалось не так, как ожидали братья.
Шейх и его подчиненный бесследно исчезли с 300 000 евро, их местонахождение до сих пор неизвестно. А фальшивая  картина Гойи, найденная  в доме братьев, хранится у полиции.

Интересно, что все началось еще в 2003 году, когда братья сами купили фальшивую картину Гойи за 270 000 евро, будучи уверены  что это настоящая картина.
HO   внесли  только залог в размере 20 000 евро — потому что сертификат, подтверждающий подлинность картины, так и не был выдан.

В 2006 году окружной суд Чероны нанял эксперта по картинам Гойи, который установил, что картина написана не самим Гойей, а значит, картина является подделкой.

Эксперт указал, что фальсификатор забыл нарисовать почетную медаль на груди субъекта снимка, поэтому определить, что это подделка, не составило труда.

Суд разрешил братьям оставить  поддельную картину и освободил их от уплаты оставшихся 250 000 евро налога мошеннику, продавшему картину.

Тогда братья, зная, что картина подделка, стали искать на нее покупателя, но в итоге обманулись сами.

[Alina]

Конец русского Рокамболя

Ивана Манасевича-Мануйлова именуют «первым в славной когорте российских оборотней начала века», «авантюристом транснационального калибра».

https://diletant.media/articles/45363509/?utm_source=telegram&utm_medium=messenger

До сих пор нет ни одной научной биографии этого человека. Неизвестными остаются обстоятельства его происхождения и юности. Попробуем прояснить лишь один сюжет из биографии Ивана Фёдоровича — его гибель и предшествовавшие ей события.

Основным источником для авторов, пишущих о последних часах Ивана Фёдоровича, стала книга «К. Бецкий и П. Павлов. Русский Рокамболь (Приключения И. Ф. Манасевича-Мануйлова). Л.: Былое, 1927». Рокамболь — главный персонаж цикла авантюрно-уголовных романов 19-го века французского писателя Понсона дю Террай. Под псевдонимом К. Бецкий скрывался журналист Иосиф (Осип) Кобецкий, а П. Павлов — это известный историк Павел Щёголев, написавший первую часть (до 1917 года) биографии Манасевича-Мануйлова.


_{Иван Манасевич-Мануйлов.}

Вторая часть, составленная Иосифом Кобецким, основана, как указывалось, на сообщениях прессы, личных воспоминаниях автора, собранных им воспоминаниях современников и на показаниях и допросах, данных в Чрезвычайной следственной комиссии в 1917 году. Здесь о последних днях жизни Ивана Манасевича-Мануйлова рассказывалось следующее: «В одно серенькое утро [1918 г.] на станцию Белоостров прибыл поездом из Петрограда солидный гражданин иностранного типа; бумаги его, предъявленные в пропускной пункт, оказались в полном порядке, и перед иностранцем уже готова была раскрыться граница, как один из членов пограничной комиссии, матрос, в своё время нёсший караул в Петропавловской крепости, неожиданно обратился к иностранцу с вопросом, не сидел ли он в этой крепости. Иностранец протестовал. «А не будете ли вы, часом, гражданин Манасевич-Мануйлов?» — продолжался допрос. Последовал ещё более резкий протест, но иностранца попросили с переходом границы несколько обождать. Ещё через несколько часов очередной поезд доставил на ст. Белоостров двух каких-то женщин. «Не волнуйтесь, гражданки! Вам сейчас же всё объяснят!» — успокаивал их сопровождавший женщин конвоир. Женщины эти были — многолетняя подруга Мануйлова артистка Д. [Доренговская] и её горничная. И не успели их ввести в помещение, где ожидал иностранец, как с уст изумлённой Д-ой сорвалось предательское: «Ванечка!»... По приговору революционного правосудия Мануйлов был расстрелян... В последние минуты раздал своим конвоирам «на память о Мануйлове» все мелкие безделушки, бывшие при нём».

Любопытно, что в этом отрывке нет указания ни на год, ни на время года, когда это произошло.

В том же 1927 году вышел заключительный седьмой том издания «Падение царского режима», выходившего под редакцией Павла Щёголева и содержавшего биографические справки. Здесь датами жизни Манасевича-Мануйлова были указаны 1869−1918 годы, а в заключение было сказано, что он «после Октябрьской революции пытался бежать с документами на имя иностранного гражданина за границу, но на финляндской границе узнан одним из членов пограничной комиссии и арестован».

Таким образом, версия Кобецкого получила научное подтверждение. Перепечатывая в 1930 году свой текст о биографии Манасевича-Мануйлова до 1917 года и говоря о его дальнейших похождениях, Щёголев ограничился двумя фразами: «Рокамболь, совсем было погибший, воскрес для истории. Архивные материалы пока не исследованы».

Вышеупомянутую версию подхватили последующие авторы, иногда со смелыми изменениями и дополнениями. Весьма разухабисто изобразил эту сцену Валентин Пикуль в романе «Нечистая сила»: «Манасевича-Мануйлова вывели на черту границы, разделявшей два враждующих мира, и на этом роковом для него рубеже Рокамболь с громким плачем начал рвать с пальцев драгоценные перстни... Захлёбываясь слезами, он кричал: «Ах, я несчастный! Как всё глупо... теперь всё пропало! А как жил, как жил... Боже, какая дивная была жизнь!» Винтовочный залп сбил его с ног... Он так и зарылся в серый истоптанный снег, а вокруг него, броско и вызывающе, сверкали бриллианты. Не поддельные, а самые настоящие...»


_{Станция Белоостров.}

Авторы и комментаторы научных работ, избегая подобных «красивостей», просто сообщали о том, что наш герой умер «в советской уже России от чекистской пули», «расстрелян большевиками», «на финляндской границе был узнан одним из членов пограничной комиссии и арестован. Расстрелян ВЧК», был «арестован большевиками при попытке бежать в Финляндию и расстрелян». Практически никто из писавших на эту тему не заметил статьи общественного деятеля, высланного за границу в 1922 году. Николай Волковысский ближе других подошёл к реальной истории. Он так писал о последних днях жизни Ивана Манасевича-Мануйлова: «Передавали, что он расстрелян именно в Озерках, но, во всяком случае, арестован он был там, на даче (или по пути к ней) лишённого когда-то придворного звания камергера Стояновского, человека, запятнавшего золото своего мундира малоблаговидной деятельностью в каких-то благотворительных обществах».

Поскольку судьбы Ивана Манасевича-Мануйлова и Ивана Стояновского в последние месяцы их жизни действительно оказались тесно связаны, то следует сказать и об этом человеке.

Если Манасевича-Мануйлова Щёголев именовал «русским Рокамболем», то Ивана Стояновского и его приятелей неизвестный журналист в ноябре 1916 года назвал «Рокамбольчиками». Иван Николаевич Стояновский (1868?-1918) — авантюрист несравнимо меньшего масштаба, чем Манасевич-Мануйлов, но в своё время о его похождениях много говорили в петербургском обществе и писали столичные газеты. Сын выдающегося юриста Николая Стояновского (1820−1900), он в 1905—1906 годах пытался добывать деньги с помощью обмана. В ноябре 1906 года был уволен из Министерства внутренних дел и лишён звания камергера. В ноябре 1908 года появился в Чите, именуя себя статским советником, камергером и уполномоченным «Попечительского общества о трудовых приютах для лиц обоего пола и для увечных воинов и их семейств» для сбора пожертвований. В ноябре 1916-го по подсказке Стояновского трое молодых дворян явились к миллионеру Абраму Животовскому под видом чиновников МВД и юстиции для производства обыска в надежде завладеть крупной суммой денег. Афера не удалась, и все её участники оказались в тюрьме «Кресты».


_{«Кресты».}

Точность воспоминаний Волковысского относительно судьбы Манасевича-Мануйлова подтверждается материалами архивно-следственного дела «по обвинению Стояновского Ивана Николаевича и других». Дознание вёл следователь Петроградской ЧК Николай Дингельштадт. Стояновский, на момент ареста сотрудник комиссии Военного комиссариата по разработке планов обороны Северного фронта, был обвинён в том, что является агентом французской контрразведки, состоя сотрудником капитана Фо-Па-Биде, а также некоего Орлинского, и собирался якобы продать англичанам планы Карельского фронта.

Сегодня у многих сложилось впечатление, будто никаких реальных антибольшевистских организаций в годы Гражданской войны не существовало и они выдуманы чекистами. Нередко подобная точка зрения находила своё отражение в ходе пересмотра дел такого рода с конца 1980-х годов. В частности, в постановлении прокуратуры от 15 марта 2003 года о реабилитации Ивана Стояновского записано: «Утверждение, что Стояновский И. Н. агент французской контрразведки, голословно». На деле же эти организации, конечно, существовали, ибо огромная масса людей не признавала власти большевиков и готова была с ними бороться. Другое дело, что очень часто степень наказания была не соразмерна вине арестованного.

Что же касается Стояновского, то хотя чекистам и удалось выйти на его контакты, они в то время узнали далеко не всё. Шарль Фо-Па-Биде — комиссар политического отдела префектуры Парижа в 1912—1916 годах, затем капитан, заместитель резидента французской разведки в России. Под именем Болеслава Ивановича Орлинского скрывался Владимир Григорьевич Орлов (1882−1941). Судебный следователь Варшавского окружного суда (1911−1914), военный прокурор при штабе войск Западного фронта, после октября 1917 года под фамилией Орлинский стал председателем Центральной уголовноследственной комиссии при Совете комиссаров Союза коммун Северной области. В 1918 году в Петрограде в течение нескольких месяцев пользовался доверием Дзержинского и одновременно контактировал с английским резидентом Сиднеем Рейли, французскими разведчиками капитанами Фо-Па-Биде и Эдуардом Вакье, немецким дипломатом Вальтером Бартельсом. Одной из агентурных групп Орлова руководил Иван Стояновский. С Орловым был связан и Иван Манасевич-Мануйлов. В сентябре 1918-го Орлов бежал в Финляндию, стал одним из руководителей контрразведки в армии Антона Деникина, в 1920-е годы — организатор информационного бюро в Берлине. На процессе в 1929 году был обвинён в фальсификации документов.


_{Сидней Рейли.}


О жизни Ивана Манасевича-Мануйлова после прихода большевиков к власти, в том числе о его связях с иностранными спецслужбами, писал и Николай Волковысский: «Он несколько раз рассказывал мне о том, как, через некоего чекистского следователя Орлова, ему и его друзьям удаётся освобождать из большевистских застенков белых офицеров... Никогда не упомянул ни одним словом о своих отношениях к иностранным миссиям, находившимся тогда в Петербурге. Но отношения эти у него, несомненно, были: помню прекрасно, как на одном художественном аукционе он познакомил меня с высоким, крепко скроенным, очень элегантным господином, хорошо говорившим по-русски с иностранным акцентом... Манасевич пять минут спустя, понизив голос, назвал мне его. Заграницей я встречал это имя часто, и у меня нет сомнений в его близости к одной из иноземных контр-разведок».

Иван Стояновский и его жена Елизавета Яковлевна Тегер были арестованы 15 декабря 1918 года по адресу Озерки, Большая Озёрная улица, дом 3, квартира 3. В квартире была оставлена засада. Среди других задержанных в этот день оказался и Манасевич-Мануйлов. 19 декабря была допрошена драматическая писательница Надежда Доренговская (псевдоним — Н. А. Замятина). Она рассказала, что живёт с Манасевичем-Мануйловым около 14 лет. Из знакомых Ивана Фёдоровича, бывавших последнее время у них в доме, назвала Стояновского и Орлинского. Отметила и то, что квартиру пару раз посещал Фо-Па-Биде. В тот же день показания дала госпожа Лерма (сценический псевдоним Екатерины Орловской), также задержанная на квартире Стояновского. Она сообщила, что с Иваном Фёдоровичем находится в близких отношениях лет десять, что последнее время он заходил к ней часто и ночевал, что Стояновский с женой также бывал у неё.

Самого Манасевича-Мануйлова допрашивали 18 декабря. По его словам, он знал о службе Стояновского во французской контрразведке «под началом капитана Фо-Па-Биде». Якобы Иван Николаевич сказал, что «может избавить» его от преследований и достать вполне «легальный паспорт». Поскольку после убийства Моисея Урицкого Манасевичу-Мануйлову приходилось «жить зайцем», опасаясь ареста, он согласился. В итоге Иван Фёдорович был обвинён в том, что «в своё время был тесно связан с представителями французской контрразведки», «находился в близких отношениях с Орлинским» и получил фальшивый паспорт. По распоряжению военного комиссариата Карельского фронта Иван Стояновский, Иван Манасевич-Мануйлов и Елизавета Тегер были приговорены «к смертной казни через расстреляние». Приговор был исполнен 22 декабря 1918 года в Петрограде.

Так закончилась жизнь «русского Рокамболя». Поэтому в справочных сведениях о нём следует указывать: Манасевич-Мануйлов Иван Фёдорович (1869−22.12.1918, Петроград).

[Alina]

Суд над Мэри Тофт, якобы рожавшей кроликов

Банальное мошенничество, рассчитанное на получение материальных выгод? Или то, что мы сегодня назвали бы «толстым троллингом» учёных и врачей?

https://diletant.media/articles/45358343/

Кроличья нора: как англичанка грызунов рожала

Мэри Тофт, самая обыкновенная женщина 18-го века, вошла в историю благодаря удивительной мистификации: она утверждала, что производит на свет кроликов.

https://diletant.media/articles/45304111/

Мэри Денэйер родилась в период между 1701 и 1703 гг. в небольшом городке Годалминг в графстве Суррей. Она вышла замуж за Джошуа Тофта, подмастерья портного, когда ей было 17 лет. Вскоре после свадьбы у них родился ребёнок, всего же за годы брака у пары было трое детей. Каждое утро Мэри тратила два часа на то, чтобы пешком дойти до поля, где ей приходилось целый день работать, а затем ещё два часа, чтобы добраться домой. Тофты жили крайне бедно, как и большинство простых работников: труд от зари до зари, скудная пища и примитивный быт. Годалминг в то время входил в число беднейших населённых пунктов Англии.

Акушер фиксирует чудо

В 1726 году Мэри забеременела в очередной раз, но по-прежнему продолжала трудиться. В один из апрельских дней, работая в поле, она заприметила в траве кролика. Женщине ужасно захотелось отведать крольчатины, и она пустились в погоню за зверьком, но, конечно же, не смогла его поймать. С тех пор, по признанию самой Мэри, она денно и нощно мечтала о кроличьем мясе, представляя его во всевозможных блюдах: рагу, пирогах и жарком. Позволить себе крольчатину Тофты не могли: их дохода еле-еле хватало на простейшее пропитание.


_{Портрет Мэри Тофт.}

Через несколько месяцев женщина заболела и слегла. Родственники предположили, что у Мэри наступают преждевременные роды, и послали за повитухой. Вероятно, месяцем ранее у женщины случился выкидыш, однако вместо мертворождённого младенца на свет появилось нечто совершенно неописуемое: отдельные части различных животных, в том числе лапка котёнка, мочевой пузырь свиньи и... целый кролик. Родные Мэри пригласили местного акушера Джона Ховарда, чтобы засвидетельствовать это необычное и ужасающее явление. Ховард, принимавший роды на протяжении тридцати лет, казалось, поверил в историю Тофтов. На протяжении месяца он (с его собственных слов) наблюдал за тем, как Мэри производит на свет мёртвых кроликов, одного за одним.

Ховард заспиртовал животных, чтобы затем демонстрировать как доказательство. Он стал рассылать письма на имя самых известных и прославленных докторов того времени, описывая историю Мэри Тофт, но его никто не принимал всерьёз. Когда слухи об уникальном явлении достигли уха короля Георга I, тот решил на всякий случай проверить легенду и отправил придворного анатома, врача и учёного Натаниэля Сент-Андре и Сэмюэла Молиньё, секретаря своего сына Георга II, разобраться.

Сент-Андре, строго говоря, не был никаким учёным. Он приехал в Англию из Швейцарии и пробился в высший свет благодаря своему шарму и умению заводить полезные знакомства. Профессию доктора Сент-Андре выбрал из-за высокой зарплаты. Он прошёл стажировку, затем открыл собственный хирургический кабинет в Лондоне, после чего умудрился добиться расположения самого короля и таким образом пробил себе дорогу непосредственно ко двору.

Сент-Андре и Молиньё прибыли в город Гилфорд, где разместили Мэри, 15 ноября 1726 года. По удивительному «совпадению» именно в этот день женщина произвела на свет пятнадцатого кролика, чему оба придворных и стали свидетелями. После Мэри «родила» ещё нескольких мёртвых животных. Сент-Андре отметил в своих записях, что перед каждым рождением у Мэри наступали схватки или нечто очень похожее на схватки, во всяком случае, механика повторяла обычный родильный процесс. Швейцарский доктор, совершенно поражённый этой сценой, не стал разбираться в деталях и выяснять, почему все кролики появляются на свет мёртвыми, но вместо этого захватил с собой один из «экземпляров» и отправился в столицу на приём к Георгу. Вероятно, предвкушение мировой славы заглушило все сомнения. В конце концов, Сент-Андре был настоящим оппортунистом.


_{Натаниэль Сент-Андре, «кроличий доктор».}

Король, выслушав придворного доктора, был не менее поражён историей. Он распорядился привезти Мэри в Лондон, где её вместе с семьёй разместили бы со всеми удобствами и выплачивали бы ежегодное королевское жалование (различные диковинки при дворе любили невероятно). Сент-Андре в это время уже готовил для печати отчёт, где подробно описывал небывалый случай «кроликорождения». В то время в науке была популярна теория о так называемых «материнских впечатлениях». Беременным женщинам советовали воздерживаться от тесного взаимодействия с животными, опасаясь, что это может повлиять на развитие плода и привести к аномалии. История Мэри Тофт с её одержимостью кроликами как раз укладывалась в эту концепцию.

В конце ноября 1726 года женщину доставили в Лондон и поселили в апартаментах, где она сутками находилась под присмотром лучших докторов и акушеров, ожидавших появления на свет кроликов. Как ни странно, Мэри так и не родила ни одного пушистого зверька. Однажды стража задержала у дверей дома, где жила семья Тофт, привратника, который пытался пронести внутрь крошечного кролика. Под давлением и угрозами провести над Мэри операцию, дабы разобраться в её необычной анатомии, женщина наконец призналась, что вся затея с кроликами была самой обыкновенной аферой, в которую её втянула родня. Точно неизвестно, кто конкретно стал автором мистификации. Вероятно, в этом принимали участие муж Мэри, её свекровь и золовка. Сама же Мэри была, скорее всего, такой же жертвой, как и введённые в заблуждение доктора.
Братец-кролик — символ протеста?

Так почему же именно кролики?

В начале 18-го века в Англии кролик всё ещё символизировал элитарность: его мясо и мех были доступны немногим. Кроме того, кролики часто становились причиной раздора между богатыми землевладельцами и простым людом: зверьки убегали от фермеров и поедали урожай на полях, обрабатываемых крестьянами, что, разумеется, невероятно раздражало последних. Однако убийство животного, принадлежавшего лендлорду, было делом подсудным и сурово наказуемым (почти как охота, долгое время считавшаяся королевской привилегией), даже если это животное — самый обыкновенный вредитель.

Бедняки и крестьяне бунтовали против такой несправедливости, и потому именно кролик стал одним из центральных символов классового противостояния. Вполне возможно, что Тофты намеренно выбрали этого зверька в качестве «потомства» Мэри, рассчитывая сделать женщину известной на волне кроликовых протестов и затем монетизировать славу.


_{Карикатура на Мэри Тофт, «мать кроликов».}


Когда обман раскрылся, король Георг пришёл в бешенство. Было решено судить Мэри за подлог и мошенничество. Её арестовали, однако достаточно скоро отпустили за недостатком доказательств вины. Пока Мэри находилась под арестом, к тюрьме стекались толпы любопытных зевак, прочитавших о «матери кроликов» в газете. После освобождения женщина вернулась обратно в Суррей, и интерес к ней пропал.

Известно, что она родила ещё одного ребёнка, а в 1740-м году стала обвиняемой по делу о краже. Мэри умерла в 1763 году, о чём сохранилась запись в церковной книге: там её назвали «самозванной производительницей кроликов». Сент-Андре по итогам скандала лишился всех привилегий и был отлучён от двора. Ещё несколько врачей, поверивших в правдивость истории, стали объектом насмешек, но сохранили карьеру и позицию при короле.