Оправданные

[УкуРуку]

Подростка отправили в психиатрическую клинику за убийство сестры, а она вернулась домой спустя 3 года

12 апреля 2003 года в ставропольском селе Китаевское произошло событие, потрясшее местных жителей и ставшее основой для громкого судебного процесса. 17-летний Дмитрий Медков был обвинен в жестоком убийстве своей младшей, 14-летней сестры Татьяны.

Последующие публикации в прессе характеризовали юношу в духе сенсационных заголовков: «Никто и не заметил, как в нормальной, положительной сельской семье выросло чудовище».

Убил без мотива
А в суде было зачитано обвинительное заключение, детально описывающее чудовищную картину преступления: якобы Дмитрий сначала избил сестру ногами, затем нанес удар по голове, в результате чего Татьяна упала виском на острый угол батареи отопления.

По утверждению следователей, Дмитрий Медков полностью признал свою вину. Дополнительную убедительность версии обвинения придавали показания его друга, который рассказал, как Дмитрий оттащил бездыханное тело сестры в огород, порубил и сжег в бане.

Однако один ключевой вопрос так и остался без убедительного ответа: мотив. Никто из близких и знакомых семьи не мог припомнить, чтобы Дмитрий когда-либо проявлял агрессию по отношению к сестре, не говоря уже о жестокости такого масштаба.

Суд, основываясь на заключениях судебно-психиатрических экспертиз, признал Дмитрия Медкова страдающим шизофренией. Ему было назначено принудительное лечение в психиатрической лечебнице. Формулировка «до излечения» в подобных случаях, по сути, означала пожизненную изоляцию.

Чудо из почтового ящика
В процессе судебного разбирательства осталась практически без внимания одна деталь, озвученная подругой погибшей Татьяны. Она сообщила, что Татьяна часто конфликтовала с матерью и несколько раз даже уходила из дома. Эта информация, не вписывавшаяся в картину «беспричинного» убийства, была отодвинута на второй план.

Родители, потерявшие дочь и фактически лишившиеся сына, пережили невероятное горе. Прошло три долгих года. И вот, в конце ноября 2006 года, в их почтовый ящик опустился конверт. Марина Юрьевна Медкова, мать Дмитрия и Татьяны, вскрыла его и замерла: письмо было написано почерком ее дочери!

– Здравствуйте, мои дорогие. Я жива и здорова... Мама, я думаю, может быть, ты до сих пор меня еще любишь, ведь я не виновата, что ушла из дома, – гласили строки.
Фраза «ушла из дома» прозвучала как гром среди ясного неба.

Марина Юрьевна, все эти годы хранившая веру в сына, делилась своими чувствами:

– Ни мы с отцом, ни соседи не верили, что Дима может обидеть сестру, он ее очень любил.
Она продолжила чтение письма: «В пятницу, 11 апреля 2003 года, ты сама меня очень обидела. Я знаю, что все матери, чем девочек, больше всего любят мальчиков. Когда я уходила, я была очень расстроена, но я до сих пор тебя люблю».

На вопрос, почему же Татьяна не давала о себе знать все эти годы, ответ был в самом письме: «А не писала я тебе потому, чтобы ты узнала, как лучше жить, со мной или без меня. Если ты до сих пор считаешь меня своим ребенком, своей дочерью, пожалуйста, позвони мне. Даже если я уже для тебя не существую».

Становилось очевидным: если бы Татьяна знала, что ее объявили убитой, она написала бы гораздо раньше. Но она жила в Дагестане, вдали от новостей родного села, и не читала газет.

«Что-то не похожа ваша дочь на мусульманку»
Казавшееся невозможным оказалось реальностью. «Убитая» Татьяна Медкова была жива. Что же произошло в тот роковой день 11 апреля 2003 года? Обидевшись на очередные упреки матери, Татьяна ушла из дома. На вокзале в Минеральных Водах она познакомилась с женщиной. Рассказав вымышленную историю о сиротстве и отсутствии крова, она согласилась поехать с новой знакомой в Хасавюрт, Дагестан.

Судьба оказалась благосклонна к девушке: она попала в хорошую семью. Со временем Татьяну выдали замуж, она родила сына и приняла ислам. В подтверждение своих слов она вложила в письмо фотографии, на одной из которых была запечатлена в хиджабе.

30 ноября 2006 года Марина Юрьевна Медкова, держа в руках письмо дочери, ворвалась в прокуратуру Новоселицкого района с требованием немедленно освободить невинно осужденного сына. Первой реакцией правоохранительных органов было недоверие:

– Что-то не похожа эта мусульманка на вашу дочь.
«Когда тебя подвешивают на растяжке – сознаешься»
Восстановление хронологии событий выявило множество тревожных несоответствий. Во-первых, Дмитрий Медков был арестован лишь спустя восемь месяцев после исчезновения сестры. При этом его мать с самого начала была убеждена, что дочь сбежала, и даже публиковала объявления в газете с просьбой о помощи в поисках.

– Но когда следователь прокуратуры сказал мне, что Дима написал явку с повинной, я совсем растерялась. Неужели это правда? – вспоминала Марина Юрьевна.
Перед судом ей удалось встретиться с сыном.

– Дима был опухший какой-то. Успел шепнуть: «Когда тебя подвешивают на растяжке – сознаешься», – рассказывала мать.
Тогда ей никто не поверил, кроме нее самой. Но «воскрешение» Татьяны полностью разрушило обвинительную конструкцию.

Ставропольская прокуратура и суд были вынуждены пересмотреть дело, превратившееся в громкий скандал. Они так и не смогли ответить на главный вопрос: чей же труп был приписан Дмитрию?

Ошибки в деле нашла даже студентка
Профессиональный взгляд на материалы дела сразу выявил грубейшие процессуальные нарушения и недостатки доказывания. Журналист, освещавший историю, показал документы дела студентке 5 курса юридического факультета, не раскрывая факта, что Татьяна жива. Ее экспертная оценка была однозначной: для столь тяжкого обвинения в убийстве представленная доказательная база была крайне скудной и несостоятельной.

Нет оценок вещдокам, которые должны быть описаны по закону. Упоминаются изъятые четыре топора - ее что, в четыре руки кромсали?
Сжигание тела оставляет в длинной печной трубе огромный слой человеческой сальной сажи. Ее ничем не удалить. Такая экспертиза должна была быть проведена в первую очередь. Но ее нет. Чтобы сжечь труп в маленькой печке-трубе, нужна неделя и тонна бензина.
В определении суда сказано, что на топоре обнаружена «человеческая кровь». То, что она принадлежит Татьяне, нигде не указано.
«Я знал, что она появится дома»
Дмитрия Медкова освободили в январе 2007 года. Ему было 20 лет. Судебное заседание, отменившее приговор, заняло всего 20 минут. Приговор был однозначен: Медков не убивал свою сестру. Ощущение невероятного облегчения и радости переполняло молодого человека.

В знак благодарности он купил телевизор для всех 16 «сокамерников» по отделению психиатрической больницы. Дмитрий позже объяснял, что всегда сохранял внутреннюю уверенность:

– Я-то знал, что Танька жива и когда-нибудь появится дома. А в убийстве сознался, потому что сломался психологически на допросах. Мне сказали, что если я не признаюсь в убийстве сестры, то начальство дает добро, чтобы убить меня. Мне было всего 17.
Ключевую роль в деле сыграли показания его друга Алексея. Однако сам Алексей, как выяснилось, также стал жертвой следственных действий.

– Нас с Димой взяли прямо с урока и допросили в Александровске, где мы учились, – рассказывал он журналистам. – Потом привезли в Новоселицкое. Меня снова стали допрашивать, я сказал, что мы никого не убивали. Потом в другой комнате допросили Димку. Вернулись ко мне и сказали, что Дмитрий признался в убийстве сестры. И если я не буду говорить правду, я буду типа его прикрывать. Так все и пошло, и поехало. А что касается моих показаний по поводу того, что Димка убил сестру, так это мне следователи милиции рассказали, мол, Дима сам сказал. Я боялся, что посадят.
Дмитрий, понимая давление, под которым находился его друг, не держал на него зла. Об этом свидетельствовали письма, которые он писал Алексею из психиатрической лечебницы: «Знаешь, я не злюсь на тебя за то, что ты сказал, что я убил Таню, ведь тебя, наверное, били менты. Но мы с тобой знаем, что я никого не убивал. Я так хочу, чтобы она вернулась. Ведь если она вернется, то меня освободят».

Полмиллиона рублей за 3 загубленных года
После освобождения жизнь Дмитрия Медкова превратилась в череду ярких, но быстротечных событий. Он стал объектом пристального внимания СМИ. Журналисты различных изданий и телеканалов осаждали его, фотографии попали на первые полосы, а съемочная группа программы. Однако, как это часто бывает, ажиотаж постепенно утих, оставив Дмитрия наедине с пережитым кошмаром и необходимостью заново строить жизнь.

Пытаясь добиться хоть какой-то справедливости, Дмитрий подал иск о компенсации морального вреда за незаконное уголовное преследование и годы принудительного «лечения». Новоселицкий районный суд, рассмотрев иск, удовлетворил его лишь частично, снизив запрашиваемые 3 миллиона рублей до 500 тысяч.

В период нахождения в лечебнице произошли глубокие личные изменения в жизни Дмитрия. Он подружился с другими пациентами, исповедующими ислам, и постепенно проникся этой религией. В конце концов, он принял решение принять ислам. Определенную роль в этом сыграла и его мать, Марина Юрьевна.

– Понимаете, летом я целыми днями на работе в колхозе, а он ничем не занят. Молодежь тут очень сомнительная, пьют многие и вообще непонятно чем занимаются. Вот я и попросила зятя летом его в Дагестан взять, чтоб под присмотром был, – поясняла она, имея в виду мужа Татьяны.
Жизнь продолжается
3 марта 2010 года Октябрьский районный суд Ставрополя вынес приговор двум сотрудникам милиции, непосредственно причастным к фабрикации дела и, по всей видимости, применявшим незаконные методы ведения следствия.

Начальник отделения уголовного розыска Новоселицкого ОВД Сергей Каргалев и старший оперуполномоченный Алексей Михнев были признаны виновными в превышении должностных полномочий с применением насилия. Каждый получил по 3 года лишения свободы условно. Сразу после оглашения приговора осужденные покинули зал суда, отказавшись от комментариев для прессы.

Дмитрий Медков не присутствовал на этом процессе. В это время он находился в Дагестане у своей сестры Татьяны, празднуя радостное событие – рождение ее третьего ребенка. Его жизнь, сломанная в 17 лет, медленно, но неуклонно продолжалась, оставляя позади тень страшной судебной ошибки.

https://dzen.ru/a/aJ3AK-B2X3WwWebj

[Demetrius]

Интересно, принадлежит ли Хакамада к католической общине Японии с рождения, или он принял эту религию уже будучи в заключении, как бы в знак протеста против несправедливости. Аналогичным образом происходит распространение ислама в американских тюрьмах(да и у нас тоже).

[lilac72]

– Понимаете, летом я целыми днями на работе в колхозе, а он ничем не занят.

Шедеврально! А тоже начать работать в колхозе? Не? Лучше принять ислам, уехать в Дагестан и играть в нарды.