Исторические находки и открытия

[Елена Степанова]

Минойцы с Крита Продолжение
В 2010 году, когда Вэнс Уотрус из Университета Буффало и его команда начали новые раскопки в Гурнии, спустя более ста лет после того, как Бойд завершил свои раскопки, он был уверен, что ещё многое предстоит открыть. Некоторые ответы были совсем рядом. «Нам здесь очень повезло. Культурные слои начинаются всего в 13–15 сантиметрах от поверхности, — говорит Уотрус и добавляет: — Похоже, что после разрушения позднего минойского периода сюда никто не возвращался. Здесь очень мало микенских свидетельств и нет наносов, так что, как только мы начинаем копать, мы попадаем на минойские уровни. Это действительно захватывающе. С самого начала проект не был сосредоточен на неоклассическом поселении, которое раскопал Бойд. «Вместо этого мы изучаем более раннюю историю этого места, протодворцовый период, и задаёмся вопросами о том, что происходило до строительства дворца, как Гурния стала региональным центром и каким был этот город на ранних этапах», — объясняет Уотрус. Команда также проводит полное архитектурное исследование под руководством директора экспедиции Д. Мэтью Бьюэлл из Трентского университета и Джон МакЭнро из Гамильтонского колледжа создали совершенно новую карту местности, перерисовав каждую стену с помощью технологий, недоступных Бойду сто лет назад. «В первый год мы пытались рыть траншеи в соответствии с планом Бойда, но это не сработало, — говорит Уотрус. — В некоторых случаях мы находили комнаты и даже целые здания, которых не было на первоначальном плане».

Уотрус стоит у северного входа на территорию, на высоте около 125 футов над уровнем моря, и смотрит на Эгейское море, до которого всего треть мили. Позади него — стены и улицы этого древнего города. Уотрус похож на жителя маленького городка, который принимает у себя гостей из другого города и хочет показать им лучшие достопримечательности. Даже очень громкое и непрекращающееся пение цикад и сильная летняя жара не могут умерить его энтузиазм. «Мне больше всего интересно узнать, как жили люди», — говорит Уотрус, прогуливаясь по аккуратной мощеной улице, сохранившейся с минойской эпохи. И у вас возникает ощущение, что если вы последуете за ним, то узнаете, каково было жить в Гурнии даже спустя более 3000 лет после того, как ее покинул последний житель. «В таких местах, как Кносс, Фест и Малия, у нас есть огромные дворцовые поселения, настоящие города, но Гурния — это нечто меньшее, там проживает от 500 до 800 человек, так что она ближе к суше и в некотором смысле более живая», — говорит Уотрус.

Минойцы были превосходными строителями, о чём свидетельствуют многочисленные мощеные дороги в городе и изящные стены из тесаного камня, обрамляющие западный двор дворца в Гурнии.

Из всех доисторических поселений Эгейского региона Гурния даёт наиболее полное представление о том, как выглядел минойский город. Хэрриет Бойд поняла это всего за три года работы там. «Главная археологическая ценность Гурнии, — писала она в своей публикации, — заключается в том, что она даёт нам удивительно чёткое представление о повседневной жизни, занятиях и идеалах жителей Эгейского региона в период их истинного процветания». Бьюэлл соглашается: «Когда большинство людей думают о минойской археологии, они представляют себе дворцы как монолитные сооружения, лишённые поселений, но в Гурнии есть и поселение, и дворец, и это очень важно».

В период с 2010 по 2014 год Уотрус и его команда, насчитывавшая более ста человек, значительно расширили представление о Гурнии как о процветающем городском центре, существовавшем по крайней мере с протоцарского периода (1900–1700 гг. до н. э.). На северной окраине поселения команда обнаружила свидетельства интенсивной производственной деятельности наряду с жилыми помещениями. «В окрестностях нет ни одного поселения, сравнимого с Гурнией. Эти люди не занимаются сельским хозяйством на постоянной основе, и это не фермерская деревня. Это единственное подобное место в нашем регионе», — говорит Уотрус, который также задокументировал сотни других минойских поселений, большинство из которых, по его мнению, были фермерскими хозяйствами. Он проводил обширное региональное исследование с 1992 по 1994 год. По словам Уотруса, в обычном минойском семейном доме было от четырёх до пяти пифосов (больших сосудов для хранения), наполненных едой, которой хватило бы на год. Но в Гурнии пифосы были лишь в нескольких домах, что позволяет предположить, что жители обменивали продукты питания на товары, которые они производили.

В одной из комнат дворца команда обнаружила сотни керамических чашек — свидетельство масштабного праздника, который состоялся примерно в 1700 году до н. э.
В ходе раскопок, проведённых Бойдом и Уотроузом, было обнаружено более 50 домов или участков, на которых велась промышленная деятельность: 20 участков, где производили керамику, 15 — где изготавливали каменные вазы, 18 — где производили бронзу и бронзовые орудия, а также несколько участков, на которых, судя по всему, производили ткани. В одном месте на северной окраине поселения Бьюэлл указывает на участок с обожжённой скальной породой, который был идентифицирован как литейный цех. «Здесь мы видим всевозможные обломки бронзовых тиглей, бронзовые капли, медные обломки и железо, использовавшееся в качестве флюса. В другом месте мы также нашли оловянный слиток, ближайшим известным источником которого является Афганистан, и медные слитки с Кипра, так что очевидно, что на этом месте они изготавливали металлические предметы и обрабатывали их», — говорит он.

Одна из наиболее важных зон, раскопанных командой, находится на северной окраине Гурнии. Там археолог Джон Янгер из Канзасского университета обнаружил целую гончарную мастерскую, где жители города изготавливали как грубую посуду из красной глины, так и тонкую посуду из жёлтой глины. В одной из комнат мастерской находится куча того, что Янгер называет «серым веществом». Когда его команда разделила это вещество на части и отправила на анализ, выяснилось, что это, возможно, глина из Василики, похожая на ту, из которой делали характерную для Гурнии керамику под названием «Мираболло», найденную по всему восточному и центральному Криту. В другой комнате, относящейся к неоклассическому периоду, Янгер обнаружил 15 целых горшков, стоящих вертикально на скамьях, а в третьей комнате — четыре больших кувшина с множеством маленьких горшочков внутри. «Горшки хранились в других горшках, как у меня дома в шкафу, — говорит Янгер, — и каждый из них был уникальной формы, так что я думаю, что это был своего рода магазин». В ещё одной комнате он нашёл 10 чашек, которые лишь немного отличались друг от друга. «Думаю, ты пришёл сюда, чтобы выбрать нужные горшки. Вы могли сказать: «Мне нужен такой набор или десять таких», и тогда их изготавливали и оставляли сушиться во дворе», — объясняет Янгер. А летом 2014 года на небольшой территории к востоку от мастерской команда обнаружила не менее 11 печей, расположенных друг над другом, что является ещё одним свидетельством впечатляющей продолжительности и масштабов промышленного производства в Гурнии.

Одним из самых важных артефактов, обнаруженных в ходе новых раскопок, является фрагмент глиняной таблички размером 1,18 дюйма, на обеих сторонах которой (как показано выше) нанесены надписи, известные как линейное письмо А.
Пожалуй, ещё одним важным местом, которое раскопала (а в некоторых местах повторно раскопала) команда, было пространство, которое Бойд определил как неоклассический дворец. Там они подтвердили, что стены дворца должны были производить сильное впечатление. На северном фасаде стены были построены с использованием циклопической техники кладки, при которой камни не обрабатываются и состоят из белых валунов, которые могли быть видны издалека гостям Гурнии, прибывающим с моря. Однако с западной стороны, обращённой ко внутреннему двору, блоки из песчаника представляют собой хорошо обработанную тёсаную каменную кладку — более изысканную технику, которая, вероятно, должна была произвести впечатление на тех, кто собирался во дворце, объясняет Бьюэлл. В восточном крыле дворца есть большое открытое пространство, выходящее в долину, откуда открывается вид на минойское святилище на вершине горы, которая находится на высоте 4842 фута и является самой высокой точкой восточного Крита. «Между дворцом и главным святилищем есть визуальная связь, — говорит Уотрус, — и это очень красиво».

В одной из комнат команда обнаружила более 700 конических чаш в двух разных слоях. Первый слой относится к среднеминойскому периоду III (ок. 1700 г. до н. э.) и включает в себя сосуды с обожжённой землёй, костями животных и виноградными косточками. «Это остатки празднования в честь завершения строительства дворца, что-то вроде закладки фундамента, — говорит Бьюэлл и добавляет: — Они похожи на древние стаканы Dixie». Второе захоронение относится к началу позднеминойского периода IB, примерно к 1600 году до н. э., где, помимо других ботанических остатков, команда обнаружила в чашах зёрна граната. Наличие пемзы в некоторых сосудах позволяет предположить, что это был ритуал, связанный с катастрофическим извержением вулкана Тера на острове Санторини, расположенном примерно в 125 милях от места раскопок. Очевидно, говорит Бьюэлл, что жители Гурнии тоже собирались в центральном дворе, ели и пили, но, возможно, они развлекались и другими способами: команда также нашла несколько «фишек», которые, вероятно, использовались в качестве игровых элементов. Во дворце команда Уотруза сделала, пожалуй, самое захватывающее открытие: они нашли небольшой предмет, который сначала показался им куском обожжённой коры, но Уотруз сразу же распознал в нём фрагмент таблички с линейным письмом А. И Бойд, и Уотрус нашли множество печатей — глиняных шариков, на которые были нанесены оттиски с помощью драгоценных камней для подтверждения подлинности. И табличка, и печати свидетельствуют о дворцовой системе управления. Бойд также нашёл глиняный диск, называемый медальоном, с короткой надписью, выполненной линейным письмом А.

Всего в 400 метрах от города, в заливе Мирабелло, древние жители Гурнии построили полноценную гавань
Обнаружение таблички «изменило всю мою жизнь», — говорит Уотрус. «Судя по всему, она была сделана по шаблону, который позволял отправлять какие-то предметы в разные места и доказывал, что люди были полностью грамотными. Я знаю, что выглядит она не очень, но это действительно важно».

Несколько сооружений, которые изначально исследовала Бойд (но о которых она так и не опубликовала статью), — это минойские постройки, которые она обнаружила на северном побережье залива Мирабелло, примерно в 400 метрах к северу от места раскопок. В 2008 и 2009 годах Уотрус вернулся в этот район, чтобы очистить его и нанести на карту. Тогда ему удалось идентифицировать некоторые из этих построек и определить их место в контексте всего комплекса. «Мы нашли большой ангар для хранения кораблей, пифосов, якорей и снастей для разгрузки, а также мощеными улицами, ведущими от этой гавани к городу. Все это имеет смысл, учитывая масштабы местного промышленного производства», — говорит Уотрус. В неолитический период, почти 4000 лет назад, в Гурнии была полноценная гавань с монументальным зданием, соединённым с дворцом, и причалом для морских судов, которые вывозили товары из города и привозили их из-за границы в рамках обширной торговой сети Восточного Средиземноморья, в которой процветали минойцы.

Большой корабельный ангар в заливе Мирабелло был первоначально раскопан Бойдом в 1901 году, а несколько лет назад новая команда провела его повторное исследование и расчистку.

За тысячи лет до того, как Эванс обнаружил первые свидетельства существования минойской цивилизации, Крит был известен как место, о котором слагали мифы и легенды. Опасаясь гнева своего мужа Кроноса, который пожирал всех своих детей, богиня Рея тайно родила своего сына Зевса, самого могущественного из греческих богов, в пещере Диктеон в горах центрального Крита. Именно на Крит Зевс в образе белого быка привёл финикийскую женщину Европу, которая стала царицей острова и матерью царя Миноса. А у афинян Золотого века был свой великий герой и царь Тесей, который тоже был родом с Крита, ведь именно на острове он убил Минотавра и сбежал из лабиринта царя Миноса.

Однако древние греки упоминали Крит не только в своих мифах. В «Одиссее», который, как считается, отражает события позднего бронзового века, Гомер описывает Крит как «прекрасную землю, омываемую волнами со всех сторон, густонаселённую и насчитывающую 90 городов... Среди этих городов — великий Кносс, где правил Минос». Греческий поэт Гесиод рассказывал о «критянах из Кносса, города Миноса...которые приплыли на своём чёрном корабле в песчаный Пилос [поселение бронзового века на материковой части Греции]», а историк V века до н. э. Фукидид писал, что Крит был первым местом, «где правили морем». Хотя эти писатели жили более чем на 1500 лет позже минойцев, то есть почти так же далеко от них во времени, как мы от последних дней Римской империи, древние жители Крита почитались и вспоминались как представители высокоразвитой культуры, которая благодаря своему самобытному искусству, языку, системе управления и морским способностям стала первой великой цивилизацией Европы.

https://archaeology.org/issues/may-june-2015/features/crete-minoans-gournia-excavations/

[Demetrius]

Валерий Брюсов. "Учители учителей". Лабиринт.
https://bryusov.lit-info.ru/bryusov/istoriya/uchiteli-uchitelej/labirint.htm?ysclid=mgtwi7rrgn14644435

[Елена Степанова]

Возвышение персидских князей
В своей величественной столице Персеполе правители Ахеменидской империи воплощали своё представление о процветающей многонациональной империи


Ападана, служившая залом для приёмов, была самым большим зданием в Персеполе. На рельефе на лестнице изображены представители царского двора Ахеменидов (слева), многоязычная надпись (в центре), сообщающая, что царь Ксеркс завершил строительство, и изображение льва (справа), нападающего на быка.
Когда посетители Персеполя, столицы Персидской империи Ахеменидов, входили в город, они направлялись к каменной террасе, на которой в 12 метрах над плодородными равнинами у подножия Кух-и-Рахмат, Горы милосердия, возвышался дворец. Неся дары со своей родины — возможно, металлическую чашу или ревущего осла, — они поднимались по 63 известняковым ступеням, поворачивали на площадке и поднимались ещё на 48 ступеней к внушительному порогу, известному с древних времён как Ворота всех народов. По обеим сторонам четырёхэтажных ворот стояли статуи ламассу — крылатых быков с человеческими головами и курчавыми бородами.

Великий город был основан персидским царём Дарием I примерно в 518 году до н. э. на территории современного Ирана, и строительство продолжалось почти 200 лет. На протяжении всего своего существования постоянно расширяющийся мегаполис был царской резиденцией, оживлённой строительной площадкой и городским центром, в котором проживало до 45 000 человек, питавшихся плодами окрестных садов и сельскохозяйственных угодий.
Интерьер входа украшали глазурованные кирпичи, а два одинаковых трёхъязычных текста, написанных на древнеперсидском, эламском и вавилонском языках, гласили: «Я, Ксеркс, великий царь, царь царей, царь стран, в которых обитает множество народов, царь этой великой земли, простирающейся повсюду, сын царя Дария, из рода Ахеменидов». Путешественники проходили через ворота на царскую террасу — массивную площадку площадью 12 гектаров с просторными залами для собраний и дворцами, где на рельефах были изображены цари, принимающие приближённых и укрощающие свирепых тварей. Стены сияли отблесками глазурованной плитки, фресок и инкрустации золотом, серебром и драгоценными минералами. Персеполь, окрашенный в особенно яркие оттенки синего, был оазисом, выделявшимся на фоне туманных равнин, говорит археолог Александр Нагель из Технологического института моды.

Самое большое здание на террасе, называвшееся Ападана, или Дворец аудиенций, имело 72 колонны и центральный двор, где во время царских празднеств собиралось до 10 000 человек. На лестницах здания были изображены стражники и знать эпохи Ахеменидов, сопровождающие 23 делегации разных народов. Основываясь на характерных костюмах и подарках, изображённых на процессии, учёные определили, что бактрийцы везли двугорбого верблюда, ионийцы — ткани, эламиты — кинжалы и так далее. «Считалось, что каждая из этих частей империи привносила что-то своё, — говорит Нагель, — но сердцем империи был Персеполь».

Цари из династии Ахеменидов рассматривали своё царство как культурное объединение и демонстрировали его разнообразие, создавая столицу, в которой были представлены люди, ресурсы и стили многих завоёванных ими земель. Чтобы поддерживать такое положение дел, они привозили в город рабочих, владеющих местными традициями. Для строительства Персеполя требовались каменщики, художники, лесорубы и садовники. Для организации работы и размещения рабочих нужны были управляющие, писцы, фермеры и повара.


Персеполь, Иран, эпоха Ахеменидов, рельеф с изображением царя Ападаны
На рельефе, который, вероятно, украшал стену Ападаны, изображён сидящий царь Ахеменидов, держащий в руках цветок лотоса и царский скипетр. По бокам от него стоят его наследник (прямо за троном), два курильщика благовоний, а также стражники и слуги, одетые в персидские и мидийские костюмы.

На рельефе на двери из дворца Ксеркса изображен царь со своими слугами, которые несут зонтик и опахало
В воздухе витал запах свежей краски и варящегося пива, а также аромат древесной смолы, которую зажигали, как ароматические свечи. Несмотря на грохот отрубаемых досок и обрабатываемого известняка, люди разговаривали на многих языках. На террасе члены королевской семьи вели беседу на древнеперсидском — индоевропейском языке, который превратился в персидский, или фарси, на котором сегодня говорят более 100 миллионов человек. Дипломаты использовали арамейский, семитский язык, который был административным и юридическим языком общения в империи. Писцы писали на глиняных табличках на древнеперсидском, арамейском, эламском и других языках. Тем временем внизу, на террасе, опытные каменщики говорили на вавилонском диалекте аккадского языка, плотники — на египетском, а остальные болтали на своих родных языках.

Исследователи только начинают изучать жизнь этих работников, которые трудились во дворце и жили в его тени. «Если вы посетите Персеполь, то, конечно, увидите очень большую платформу с дворцами, но это была только царская часть, — говорит Зохре Зехбари, археолог из Марбургского университета имени Филиппа. — У подножия платформы располагался город». Недавние переводы административных текстов, обнаруженных почти сто лет назад в Персеполе, позволили узнать, откуда были родом многие рабочие и какой паёк им выдавали. Эти письменные свидетельства дополняются находками, сделанными при раскопках в городских районах под царской террасой, а также результатами палеоэкологических исследований, которые показывают, как Ахемениды превратили окружающую среду в миниатюрную копию своей империи. «Новые данные позволяют учёным понять, как империя — в хорошем и в плохом смысле — на самом деле изменила жизнь людей и ландшафт», — говорит Воутер Хенкельман, профессор эламских и ахеменидских исследований в Практической школе высших исследований. «Сейчас мы собираем досье, которое поражает своим богатством и детализацией».

До Ахеменидов другие империалистические державы, такие как Новоассирийское царство и Элам, завоевали обширные территории на юго-западе Азии. Также существовали империи вавилонян, земледельцев и горожан из Южной Месопотамии, и мидян, которые жили в районе гор Загрос. Но Ахемениды, династия персов по происхождению, создали крупнейшую империю, которую когда-либо знал мир, начав с крепости на юго-западе Ирана в середине VI века до н. э.

Первый великий царь из династии Ахеменидов, Кир II, был сыном персидского царя и мидийской царевны. В 550 году до н. э., через девять лет после восхождения на персидский престол, Кир II завоевал Мидию, объединив земли, принадлежавшие его матери и отцу. В 540-х годах он захватил Лидию, а в 539 году до н. э. — Вавилонию, продолжая кампанию по завоеванию и присоединению других царств, которая продолжилась и при его преемниках. На пике своего могущества, при Дарии I, империя простиралась на запад до Эгейского моря, на восток до реки Инд, на юг до Египта и на север до Кавказских гор и Центральной Азии. «Империя Ахеменидов объединяла огромное количество различных этнических групп, религиозных и культурных систем в рамках единого политического образования, чего ранее не удавалось достичь ни одному имперскому образованию», — говорит археолог из Университета Рединга Роджер Мэтьюз.

Персеполь, Иран, эпоха Ахеменидов, рельеф Ападана 1
На этом рельефе с лестницы Ападана изображены знатные люди в мидийских и персидских одеждах, которые беседуют, держась за руки и касаясь друг друга плечами.
Чтобы контролировать эту многонациональную территорию, цари из династии Ахеменидов учредили более двух десятков провинций, или сатрапий, которыми управляли местные правители, сатрапы. Они следили за тем, чтобы жители платили налоги, выполняли военные и трудовые повинности и подчинялись царским указам. Тем не менее провинции пользовались значительной свободой в вопросах культуры и религии. Мэтьюз говорит, что Ахемениды проводили «политику невмешательства, но при этом управляли людьми, организовывали их жизнь и требовали от них определённого поведения».

На рельефах на ступенях Ападаны изображены разные народы со всей империи, которые приносят царю Ахеменидов типичные для их родины дары. Ионицы (вверху) приносят ткани и шерсть, а лидийцы (внизу) — браслеты с грифонами на концах, чаши и кувшины.
Сатрапы также привлекали рабочую силу и ресурсы для строительства городов, в которых сочетались архитектурные стили со всей империи. Например, типичный план царских дворцов с большими открытыми пространствами и рядами высоких колонн, вероятно, был заимствован из построек в северных высокогорных сатрапиях — Мидии и Армении. Используя этот план, Ахемениды построили по меньшей мере 17 величественных дворцов в разных городах. Что касается кирпичной кладки, то Ахемениды заимствовали её у вавилонян. Цвета, которыми были украшены колонны и стены, были вдохновлены пигментами, изобретенными в Египте. А ламассу были заимствованы из ассирийской и вавилонской иконографии. «Они собрали все это воедино и создали персидское искусство», — говорит Зехбари, имея в виду сплав, который отражал многообразие населения империи. Хотя мало кто мог путешествовать по всем отдаленным землям Ахеменидов, гости персидской столицы все же могли ощутить масштабы империи.

Действительно, персидские цари с гордостью заявляли об этом. В собрании текстов, известных как «Сузские уложения», найденных в Сузах, городе на юго-западе Ирана, который также был построен Дарием I, описывается происхождение строительных и декоративных материалов, которые использовали Ахемениды. В текстах упоминаются древесина из Ливана, золото из Лидии и Бактрии, драгоценные камни из Согдианы, серебро и эбеновое дерево из Египта, слоновая кость из Нубии и Индии, а также каменные колонны из Элама. Рабочие тоже были родом из далёких стран. Там были вавилонские каменщики, мидийские и египетские ювелиры, каменщики из Ионии и Сардиса, а также плотники из Сардиса и Египта.

Слева направо: здание в городской стене, где был обнаружен архив фортификационных сооружений Персеполя; эламская табличка, найденная в архиве; эламская табличка, недавно обнаруженная в Персеполе; реставратор Энсие Шири за работой по сохранению эламской таблички
Склонность Ахеменидов к заимствованиям отмечалась, в частности, греками, которые относились к этой практике с пренебрежением. Греческий историк V века до н. э. Геродот пишет: «Нет ни одного народа, который так легко перенимал бы чужие обычаи, как персы. Так, они переняли одежду мидян, считая её лучше своей собственной; а на войне они носят египетские нагрудники. Как только они узнают о какой-либо роскоши, они тут же перенимают её».

Но современные учёные видят в стратегии Ахеменидов политическую смекалку. «Если вы принимаете традиции другой культуры, у вас больше шансов управлять ею, — говорит Нагель. — Вот почему в Персеполе так много влияний других культур. Персидские цари действительно хотели, чтобы их считали миротворцами». Для достижения этой цели они создали по крайней мере одно новшество для региона: резные рельефы с мирными сценами. Вместо жестоких сражений, в которых цари побеждали врагов, как это было принято в ассирийской резьбе по камню, стены ахеменидских городов, в том числе Персеполя, покрыты изображениями людей, которые стоят вместе, непринуждённо беседуют, держатся за руки или касаются плеч друг друга.

[Елена Степанова]

Возвышение персидских князей Продолжение


Дополнительные рельефы на ступенях Ападаны изображают народы со всей империи, которые приносят царю Ахеменидов типичные для их родины дары. Сверху вниз: мидийская делегация приносит короткий меч, чаши и кувшин; ассирийцы — пару баранов; бактрийцы — двугорбого верблюда и чаши.
Первые крупномасштабные научные раскопки в Персеполе были проведены в 1930-х годах под руководством Эрнста Херцфельда, а затем Эриха Шмидта, археологов из Восточного института Чикагского университета (ныне Институт изучения древних культур). В 1933 году группа под руководством Херцфельда обнаружила множество глиняных табличек и фрагментов в двух помещениях, которые были частью городских крепостных стен. Эта коллекция, получившая название «Архив укреплений Персеполя», содержала около 15 000 табличек, в основном написанных на эламском языке клинописью или на арамейском языке алфавитом. Использовались и другие языки, в том числе древнеперсидский, греческий и аккадский. Такое количество текстов на стольких языках не имеет аналогов в древнем мире. «Ахемениды были не единственной древней династией, использовавшей двуязычные и даже трёхъязычные надписи, — говорит Сохейл Делшад, эпиграфист из Свободного университета Берлина, — но они были единственной династией, массово производившей царские надписи на разных языках».

Тексты в основном носят административный характер и были написаны в период с 509 по 493 год до н. э., во время правления Дария I. Их главной целью было зафиксировать распределение рабочей силы, продуктов питания и напитков, включая пайки для рабочих, корм для скота и подношения богам. Однако иногда в них также упоминались такие детали, как этническая принадлежность рабочих, их специализация и условия труда. «Это скрытая часть табличек», — говорит Делшад. В период с 1936 по 1938 год команда Шмидта обнаружила ещё больше первоисточников, которые впоследствии получили название «Архив сокровищницы Персеполя» Эти 746 табличек и фрагментов, меньшие по количеству и объёму, касаются выплат серебром квалифицированным мастерам в качестве замены или дополнения их продовольственного рациона в период с весны 492 года до н. э. по январь 457 года до н. э.

В табличках также перечисляются масштабы работ, выполненных в столице. «Теперь мы можем оперировать реальными цифрами, — говорит Хенкельман. — Я могу сказать вам, что на стройке было 10 000 каменотёсов, и подсчитать, что это значит с точки зрения суточного рациона и как они были организованы в группы». Согласно проанализированным Хенкельманом текстам, в Персеполе собрались тысячи специалистов по меньшей мере из 30 различных этнических групп. Из табличек следует, что их ежедневный рацион состоял из ячменя, который перемалывали в хлеб или кашу, финикового или виноградного вина и пива из злаков, возможно, из полбы или ячменя. Для сохранения продуктов повара также использовали винный уксус и соль. Судя по должностям и размеру заработной платы, большинство работников, скорее всего, выполняли трудовые обязательства своих сатрапий и не были рабами. «Это не значит, что я считаю их жизнь безоблачной, — говорит Хенкельман, — или что им нравилось то, чем они занимались, или что они сами выбрали этот путь».

Отсутствие рабочих, должно быть, ощущалось на их родине. Согласно табличкам, по меньшей мере 10 000 молодых вавилонян были вынуждены переехать в Персеполь. Путешествие могло занять несколько месяцев. Судя по датам, указанным в текстах, многие рабочие приезжали в столицу только в определённые периоды года. Эти дорогостоящие крупномасштабные сезонные миграции свидетельствуют о том, насколько важным было для правителей Ахеменидов строительство столицы, отражающей стили со всей империи. Цари тоже переезжали в течение года из одного дворца в другой, расположенный в разных городах: лето они проводили в более прохладном Персеполе, а зиму — в более тёплых местах, таких как Сузы и Вавилон. Мэтьюз предполагает, что члены царской семьи могли планировать эти переезды так, чтобы не попадать в периоды масштабных строительных работ в Персеполе. Когда прибывали тысячи рабочих и строительные леса скрывали здания, царь и его двор, скорее всего, покидали город на время.


Персеполь, Иран, эпоха Ахеменидов, гранатовый сад Ападана
Гранатовые деревья, завезённые в регион Ахеменидами, до сих пор растут на полях за пределами Персеполя.
Персеполь простирался далеко за пределы своей монументальной террасы. Начиная с 2008 года ирано-итальянская совместная археологическая миссия в Фарсе под руководством учёных из Ширазского университета и Болонского университета начала исследовать более обширные городские поселения, которые обслуживали царскую резиденцию. В районе, известном как Западный Персеполь, примерно в четверти мили от террасы, исследователи обнаружили помещения, похожие на мастерские, где производили кирпичи, керамику и другие строительные материалы для роскошных зданий. Археологи обнаружили остатки печей для обжига, глазурованный кирпич, металлические обломки и пигменты местного производства, которые, как они выяснили, использовались для росписи фасадов террас. Среди них были краски, которые, по мнению некоторых учёных, импортировались, например, египетская синяя — ценный пигмент, изобретённый в Египте около 3000 года до н. э. Однако вместо того, чтобы импортировать этот продукт, Ахемениды производили его на месте, возможно, под руководством египетских специалистов. Химический анализ печей и отходов в западной части Персеполя показал, что ремесленники использовали золу из костей животных для создания блестящего белого покрытия, которым были украшены поверхности на царской террасе. Исследователи считают, что этот метод был менее затратным и требовал меньше времени, чем стандартный древний способ получения извести из известняка.


Следы синей краски (вверху) сохранились на дверном косяке гробницы царя Артаксеркса II и (вверху) на здании, известном как Зал ста колонн.
Чуть дальше от Западного Персеполя, примерно в двух милях от террасы, команда исследователей изучала место под названием Тол-э-Аджори. Там в период с 2011 по 2014 год они обнаружили руины кирпичного здания. Изучив основания колонн и фундаменты зданий на этом месте, археологи пришли к выводу, что за зданием когда-то стояли величественные памятники. Среди обломков команда нашла тысячи глазурованных кирпичей, некоторые из которых были украшены рельефными изображениями, когда-то ярко окрашенными. Исследователи изучили около 300 фрагментов кирпичей с помощью микроскопов и приборов, определяющих химический состав материалов, чтобы узнать больше о глазури и её первоначальных оттенках. Кирпичи были обожжены и имели стандартные размеры и форму. Определив по меткам, нанесённым белой краской, куда нужно было класть каждый блок, археологи выяснили, где в стенах располагались отдельные элементы.

Основываясь на своём понимании расположения кирпичей и их первоначальной окраски, археологи пришли к выводу, что кирпичи были частью ворот длиной 130 футов с внутренними коридорами и скамьями. Ворота были украшены изображениями быков и мифических драконов-змей под названием мушхушшу. Эти существа ассоциировались с месопотамскими богами Ададом и Мардуком соответственно и изображались на сооружениях в Вавилоне. На двух кирпичах из Толь-э-Аджори также есть надписи на вавилонском клинописном языке, которые, по мнению исследователей, могут обозначать слово шарру, означающее «царь», и содержать знак ка, означающий «ворота» . Судя по всему, ворота Толь-э-Аджори были увеличенной копией Вавилонских ворот Иштар, построенной из тех же кирпичей. Это ещё один пример того, как цари Ахеменидской империи заимствовали стили с завоёванных территорий. Мэтьюз говорит: «Толе-Аджори, почти точная копия ворот Иштар, демонстрирует удивительную связь между архитектурой эпохи Ахеменидов и вавилонскими традициями».

Культурное смешение Ахеменидов распространилось и на мир природы. Новое палеоэкологическое исследование остатков растений, отложившихся в озерах недалеко от столицы, помогло выявить, как основание и рост Персеполя изменили ландшафт. В 2009 и 2012 годах исследователи собрали почти 12 футов слоистых отложений со дна озера Махарлу, примерно в 40 милях к югу от Персеполя. В отложениях сохранились остатки растений, которые были занесены в озеро за последние 3800 лет, в том числе в периоды до, во время и после правления империи Ахеменидов.

Палеоэколог Сара Саиди Гави Андам, работавшая тогда в Регенсбургском университете, обнаружила в отложениях пыльцу 121 вида растений. Проанализировав, какие растения появлялись в те или иные периоды, она выявила кардинальные изменения, совпавшие с имперской эпохой. До основания Персеполя пыльцевой анализ показывает, что зерновые поля и пастбища были разбросаны по территории, в основном покрытой естественными лугами и лесами с дубами и миндальными деревьями. Затем, между 3300 и 1600 годами до н. э. — в период существования империи Ахеменидов — в регионе было много ферм, виноградников и фруктовых садов, где выращивали грецкие орехи, оливки и виноград. Некоторые растения того времени были завезены из далёких стран. По словам Саиди Гави Андама, гранаты, которые растут на севере Ирана, скорее всего, были завезены в южный Иран в виде саженцев.

Ещё более древнее происхождение можно приписать оливковому дереву — ещё одному завезённому виду, который появился в изобилии примерно в начале эпохи Ахеменидов. Исследователи считают, что персы познакомились с этим деревом во время своих завоеваний в Леванте или даже дальше — в Восточном Средиземноморье. Возможно, победившие империалисты привезли саженцы или молодые деревья домой вместе с левантийскими пленниками и призывниками. Подтверждение этому сценарию можно найти в эламском слове zadaum, которое, как считается, обозначало оливу в эпоху Ахеменидов и встречается в Архиве укреплений Персеполя. Zadaum, как известно, было заимствовано из западносемитских языков, на которых в то время говорили в Леванте. Кроме того, убедительные данные о пыльцевых отпечатках оливковых рощ на территории Ахеменидов противоречат древнегреческим и древнеримским источникам, в которых утверждается, что в Персии и соседних регионах росли все виды фруктов, кроме оливок.

Персеполь, Иран, Ахемениды, Ападана, скульптура «Голова быка»
Эта огромная скульптура с головой быка когда-то венчала колонну на царской террасе в Персеполе.
На данный момент учёные определили названия более 40 видов деревьев, упомянутых примерно в 400 текстах из архивов Персеполя. Хотя в большинстве этих текстов говорится о собранных плодах, орехах или ароматических смолах, в двух табличках рассказывается о том, как ухаживали за самими деревьями. В текстах упоминается более 10 000 деревьев, а в некоторых из них перечисляются места и люди, ответственные за определённые насаждения айвы, шелковицы, яблони, груши и оливы, а также многочисленные виды, названия которых ещё предстоит перевести. Например, в текстах говорится, что более 3500 деревьев карукур — название не поддается расшифровке — были выращены в 11 местах. В других текстах говорится, что на царский стол было подано 7500 порций плодов этого дерева, но сотням работников было роздано всего 240 порций. Некоторые из людей, названных в текстах — Мараза, Напапартанна, Зимакка - носили титул, который может означать заместитель менеджера по фруктам. Они контролировали поставки и руководили рабочими, находившимися в разных административных округах недалеко от Персеполя. Очевидно, что Ахемениды специально привозили деревья со всей империи, чтобы выращивать их у себя. «Цари решили, что эта долина будет посвящена выращиванию фруктов», — говорит Хенкельман. «Это региональное планирование».

Поощрение мультикультурализма в Персеполе могло быть стратегией, которую Ахемениды использовали для укрепления мира, но это также истощало их экономику. По словам археолога из Корнеллского университета Лори Хатчадурян, поддержание разнообразия архитектурных стилей в столице требовало от правителей Ахеменидов больших усилий и ресурсов. Хотя первоначальный план Дария I по обустройству террасы, скорее всего, предполагал наличие нескольких зданий, а также садов и открытых дворов, последующие цари возводили всё более грандиозные сооружения. «Очевидно, что последующие персидские цари из династии Ахеменидов решили оставить свой след на территории террас с помощью масштабных строительных проектов», — говорит Мэтьюз. В итоге по меньшей мере 473 колонны из камня и дерева поддерживали здания на террасах, в двух из которых было по 100 колонн. Царям требовались не только строительные материалы и квалифицированные рабочие для возведения этих сооружений, но и для их ремонта и восстановления после десятилетий использования.

Это истощило их ресурсы и, возможно, отвлекло царей от более важных дел, включая восстания в Египте и Вавилонии, а также растущую угрозу со стороны Греции. Возможно, это объясняет, почему империя была уязвима для вторжения и поражения от Александра Македонского в 330 году до н. э. В довершение всего, проведя четыре месяца на царской террасе, завоеватель сжёг Персеполь дотла. По словам древнегреческого историка Плутарха, после того как город был сожжён, солдаты Александра вывезли его сокровища на 20 000 мулах и 5000 верблюдах. Через два столетия после основания великий многонациональный город был разрушен. Несмотря на внезапное падение Персеполя, Ахемениды оставили после себя неизгладимое наследие. Цари построили столицу, в которой сочетались народы, стили и материалы из разных и далёких земель. Тем самым они продемонстрировали радикальную для того времени идею о том, что империи, состоящие из разных культур, лучше всего функционируют, когда людям позволено сохранять свои традиции и образ жизни. Похоже, это было правильное решение, поскольку огромная империя Ахеменидов просуществовала два столетия под властью 10 царей. Возможно, лучше всего, как говорит Мэтьюз, быть завоевателями, которые не трогают людей.
https://archaeology.org/issues/july-august-2023/features/persepolis-achaemenid-empire/

[Demetrius]

Никакого "мультикультурализма" в империи Ахеменидов, конечно, не было. Неверно переносить в далекое прошлое явления и идеи современного мира. Просто персы стояли на слишком низком культурном уровне, не позволявшим им ассимилировать покоренные народы. Отсюда тактика их царей, использовавших для управления порабощенными странами их же культурные достижения.
Практического смысла в строительстве Персеполя не было. Похоже, Ахемениды воздвигли его только для того, чтобы угодить титульному этносу своей империи. Чужеродные артефакты и архитектурные стили являлись как бы трофеями, которые демонстрировались соплеменникам.

[Елена Степанова]

«Поистине невероятный» меч VI века, найденный в Кенте

Эксклюзив: меч — один из самых необычных предметов, найденных на англосаксонском кладбище недалеко от Кентербери

Оружие было описано как «принадлежащее к высшему эшелону мечей, элитный предмет во всех отношениях». Фотография: профессор Элис Робертс/BBC/Rare TV
К удивлению археологов, на англосаксонском кладбище в сельской местности Кента был найден впечатляющий меч VI века.

Оружие находится в исключительной степени сохранности, и его сравнивают с мечом, найденным в Саттон-Ху, англосаксонском захоронении в Саффолке.

У него серебряно-позолоченная рукоять с изящным декоративным узором и лезвие с руническим письмом. Сохранились даже элементы ножен из кожи и дерева и бобровая шкура, которой они были подбиты. К навершию рукояти прикреплено кольцо, возможно символизирующее клятву, данную королю или другому высокопоставленному лицу.

Меч входит в число поразительных артефактов, обнаруженных на раннесредневековом кладбище недалеко от Кентербери. Точное местоположение кладбища пока не установлено, так как планируются дальнейшие раскопки.

На данный момент раскопаны 12 захоронений, и предполагается, что их ещё 200, на изучение которых уйдут годы. Они датируются V и VI веками.

Дункан Сэйер, ведущий археолог и профессор археологии в Университете Центрального Ланкашира, рассказал изданию The Guardian: «Мы держим в секрете название этого места. Это очень богатое захоронение. Было бы настоящей трагедией, если бы оно стало широко известно до того, как мы его раскопаем».

Он сказал о мече: «Это действительно нечто невероятное, элитный во всех смыслах предмет, и это замечательно. Он может соперничать с мечами из Дувра и Саттон-Ху».

В той же могиле был найден золотой кулон с изображением змеи или дракона. Поскольку такие кулоны носили женщины с высоким социальным статусом, считается, что это был ценный подарок от родственницы или предка.


Эти открытия будут представлены в предстоящем шестисерийном документальном фильме BBC Two «Раскопки в Британии», в котором показано, как нетронутое англосаксонское кладбище «раскрывает свои тайны». Фото: Production/BBC/Rare TV
Во всех мужских захоронениях есть оружие, такое как копья и щиты. Во всех женских захоронениях есть ножи, а также броши, пряжки и другие предметы.

Эти открытия будут представлены в предстоящем шестисерийном документальном фильме BBC Two «Раскопки в Британии», в котором показано, как нетронутое англосаксонское кладбище «раскрывает свои тайны».

Этот меч называют одной из самых выдающихся находок, когда-либо обнаруженных в ходе раскопок в рамках проекта «Раскопки Британии», который выходит уже 12-й сезон.

Профессор Элис Робертс, учёная, которая представляет эти документальные фильмы, сказала в интервью Guardian: «Я никогда не видела ничего настолько прекрасно сохранившегося».

Она сказала: «Это необыкновенное англосаксонское кладбище с очень красиво оформленными могилами, множеством захоронений с оружием, где можно найти такие вещи, как железные наконечники копий и саксы — англосаксонские ножи, — а ещё там есть удивительный меч».

Она говорила о возможности по-новому взглянуть на жизнь того времени: «У нас довольно мало исторических источников, относящихся к этому периоду, который раньше называли тёмными веками. Современных письменных источников не так много».

Микроскоп, которым пользуется реставратор Дана Гудберн-Браун, может увеличить изображение меча более чем в 10 раз и выявить скрытые детали погребальных обрядов этого кентского сообщества.

Например, она обнаружила на мече куколок мух, а это значит, что тело не сразу накрыли перед тем, как похоронить, возможно, чтобы близкие успели попрощаться. «Так мы узнаём что-то о погребальных обрядах», — говорит она в программе.

Одна из могил принадлежала женщине, похороненной в конце V века с предметами, привезёнными из Скандинавии. В некоторых могилах конца VI века найдены артефакты франкского происхождения.

Сэйер сказал: «Таким образом, мы действительно можем наблюдать изменения в политическом ландшафте Кента в V и VI веках».

Раскопки являются частью более масштабного проекта. Исследование ДНК 300 ранних англосаксов, живших на восточном побережье Британии, показало, что около 75 % их ДНК имеет континентальное происхождение из Северной Европы. По словам Сэйера, это «значительное миграционное событие, произошедшее после того, как римская администрация прекратила своё существование в Британии».

Он добавил: «До того, как мы опубликовали эти результаты, было много споров о том, действительно ли имела место значительная миграция. Теперь совершенно очевидно, что приток населения был очень значительным, особенно на восточном побережье, и происходил на протяжении нескольких поколений. Они приезжают не из одного места, а из разных. Это кладбище находится на переднем крае этой работы».

Меч и другие находки пройдут длительную процедуру консервации. В конечном итоге они отправятся в музей Фолкстона.
https://www.theguardian.com/science/2024/dec/26/really-incredible-sixth-century-sword-found-in-kent

[Demetrius]

Принято считать, что в Кенте располагалось королевство ютов. Их включают в общее понятие "англо-саксы", но это все же не англы, и не саксы.

[Елена Степанова]

Последние находки и предположения о семи чудесах света. Мое любимое. 
Висячий Сад
Автор Бенджамин Леонард
В своём рассказе о древнем месопотамском городе Вавилоне греческий историк I века до н. э. Диодор Сицилийский описывает Висячие сады — не просто сады — как пышный ландшафт, террасы которого, заполненные деревьями, напоминали по форме театр. Он и другие греческие и римские авторы основывали свои описания этого самого восточного из чудес света на более ранних греческих источниках, которых больше не существует. Многие из авторов этих отчетов путешествовали по Месопотамии в составе свиты Александра Македонского в четвертом веке до н.э. и, предположительно, посетили места, описанные в их хрониках. Как и Диодор, некоторые авторы указывают на Вавилон как на место расположения Висячего сада, но только в первом веке н.э. римский историк Иосиф Флавий приписывает его строительство вавилонскому царю Навуходоносору II (правил в 604-562 гг. до н.э.). Тем не менее, имя царя сохранилось в преданиях о саде. Ученые не нашли никаких следов сада ни в руинах Вавилона, ни в обнаруженных там многочисленных клинописных текстах. Более того, расположение города на краю пустыни, по словам ассириолога Стефани Далли из Оксфордского университета, сделало бы его неподходящим местом для создания зеленого сада.

Призма с клинописной надписью
Предоставлено Институтом изучения древних культур Чикагского университета
«Вы никак не могли поливать сад из реки Евфрат, — говорит она, — потому что там нет притоков, из которых можно было бы набрать достаточно воды».

Далли предполагает, что Висячие сады на самом деле существовали за столетие до правления Навуходоносора, и считает, что они находились в городе Ниневия, примерно в 300 милях к северу от Вавилона. Ниневия располагалась на берегу реки Тигр на территории современного северного Ирака, в гористой местности с более влажным климатом, чем в Вавилоне. Около 700 года до н. э. новоассирийский царь Синаххериб (правил в 704–681 годах до н. э.) сделал Ниневию столицей своей империи и построил там огромный дворец. Археологи XIX века обнаружили два разбитых каменных барельефа, на каждом из которых был изображён многоярусный сад в Ниневии. Один барельеф был найден во дворце Сеннахирима, а другой — во дворце его внука Ашшурбанапала (правил в 668–627 гг. до н. э.). Барельеф Сеннахирима не сохранился, но его первоначальные изображения, сделанные археологами, поразительно похожи на древние описания Висячих садов. «Этот барельеф во многом соответствует деталям, описанным в греческих источниках, которые у нас есть», — говорит Далли. «Изображение дорожки с колоннами и многослойной крыши, на которой растут деревья, удивительным образом совпадает с тем, что пишут греческие авторы».

Ручьи и оросительные каналы, изображённые на обоих рельефах, также упоминаются в тексте, написанном по приказу Сеннахирима и повествующем о его грандиозных усилиях по преобразованию Ниневии. Этот текст высечен клинописью на двух глиняных призмах. Царь описывает свой дворцовый сад — парк с фруктовыми деревьями и ароматными растениями, построенный в виде горного ландшафта, — как памятник, который «должен был стать чудом для всех народов». Он также упоминает бронзовые устройства, с помощью которых вода поднималась на террасы, — инженерное достижение, соответствующее нескольким более поздним описаниям Висячего сада. Археологи обнаружили акведук и систему каналов, построенных во времена правления Сеннахирима в окрестностях Ниневии. Это ещё одно доказательство в пользу гипотезы Далли о том, что Ниневия всё-таки могла быть тем самым затерянным садом.

Рельеф Ашурбанипала
© Попечители Британского музея
https://archaeology.org/issues/november-december-2025/collection/hanging-garden/secrets-of-the-seven-wonders/

[Елена Степанова]

Храм Артемиды в Эфесе
Джарретт А. Лобелл
Турция, IV век до н. э.

3D-модель храма Артемиды
В1863 году в рамках масштабной кампании европейских музейных директоров по приобретению наиболее впечатляющих артефактов античного мира Британский музей начал спонсировать раскопки в Эфесе. Ранее, в 1856 году, археологи музея нашли фрагменты Галикарнасского мавзолея — ещё одно чудо, которое, несомненно, стало бы для них большим достижением. Храм Артемиды упоминается в нескольких древних источниках, в том числе у римского историка I века н. э. Плиния Старшего, который называет архитектора, построившего здание в IV веке до н. э., и восхищается инженерными решениями, необходимыми для возведения полностью мраморного здания длиной 450 футов и шириной почти 225 футов. Плиний также упоминает 60-футовые колонны храма, 36 из которых имели основания, покрытые резными рельефами. Всего два столетия спустя здания, которое он описывает, уже не существовало. В 1869 году прошло почти два тысячелетия с тех пор, как кто-либо видел храм Артемиды. В том же году команда Британского музея во главе с инженером, ставшим археологом-любителем, Джоном Тертлом Вудом, обнаружила несколько скульптур и архитектурных элементов храма, в том числе одно из его знаменитых украшенных оснований колонн.

Украшенное мрамором основание колонны
Попечители Британского музея
С тех пор были обнаружены только стена святилища, фундамент храма и его огромный алтарь. Без каких-либо других находок археологам было сложно представить, как выглядело это сооружение. Используя описания греческих и римских авторов, древние монеты и результаты исследований аналогичных храмов, команда под руководством инженера Ахмета Денкера из Стамбульского университета Билги создала 3D-модель храма в том виде, в котором он мог выглядеть в IV веке до н. э. То, что они переосмыслили, — это сооружение, примечательное не только своими размерами, но и нечетным количеством колонн. Помимо 21 колонны с каждой стороны храма, спереди было восемь колонн, а сзади — девять. Более широкие промежутки между колоннами на фасаде позволяли посетителям восхищаться огромной статуей Артемиды внутри. Другие уникальные особенности храма включают резные основания колонн; три необычных отверстия во фронтоне храма, которые, возможно, были предназначены для пропускания лунного света, поскольку Артемида была богиней луны; и раскрашенные спирали капителей, которые вдохновили все последующие здания ионического ордера. "Цифровые технологии позволяют нам опробовать различные идеи в 3D и представить храм и его окрестности так, как это невозможно на 2D-чертежах или из других источников", - говорит Денкер. «Только так мы можем представить, каково было бы посетить этот удивительный памятник».
https://archaeology.org/issues/november-december-2025/collection/temple-of-artemis-at-ephesus/secrets-of-the-seven-wonders/

[Елена Степанова]

Статуя Зевса в Олимпии
Автор Бенджамин Леонард
Греция, V век до н. э.

Модель интерьера храма Зевса
Люди со всего древнегреческого мира регулярно приезжали в святилище Зевса в Олимпии на праздники, в том числе на одноимённые Олимпийские игры, которые проводились там каждые четыре года. Храм Зевса, строительство которого началось примерно в 472 году до н. э., был самым большим священным сооружением в Западной Греции. Около 430 года до н. э. великому афинскому скульптору Фидию было поручено создать монументальную деревянную статую Зевса, покрытую слоновой костью и золотом, которая по размеру должна была превосходить скульптуру Афины, которую он создал для афинского Парфенона. Скульптура, установленная на позолоченном постаменте в задней части целлы, или главного зала храма, изображала бога, сидящего на троне. В левой руке Зевс держал скипетр с орлом на вершине, а в правой — статую богини победы Ники. Скульптура высотой 42 фута почти касалась потолка целлы, создавая впечатление, как писал греческий географ I века до н. э. Страбон, «что если бы Зевс встал во весь рост, то пробил бы крышу храма». Статуя Фидия оставалась объектом благоговения в течение 900 лет, даже после того, как ее перенесли в начале пятого века нашей эры во дворец в Константинополе. Божественный образ хранился там до тех пор, пока его не уничтожил пожар в г. н. э. 475 году.

Цифровая модель статуи Зевса

Монета со статуей Зевса
Чтобы разместить скульптуру, Фидий увеличил высоту целлы. Он также установил перед статуей большой прямоугольный бассейн, наполненный оливковым маслом. Начиная с XIX века археологи размышляли о том, как освещалось такое просторное помещение и какую часть шедевра Фидия могли видеть посетители. Ученые предложили множество возможных решений, в том числе открытую крышу, световые люки и окна, полупрозрачную мраморную черепицу и небольшие отверстия в черепице. Однако археологических подтверждений этому практически нет. «Я не думаю, что греческие храмы должны были быть очень хорошо освещены, — говорит археолог из Оксфордского университета Хуан де Лара. — Возможно, представление о боге, появляющемся из тьмы, было частью ритуала греческой религии».

Де Лара создал 3D-модели статуи и целлы, чтобы смоделировать эффекты, которые могли бы создавать различные источники освещения и строительные материалы, с учётом данных, которые другие исследователи упустили из виду. Например, археологи обнаружили следы парапетных стен, окружавших основание статуи и бассейн, высота которых могла достигать двух метров. Эти стены закрывали от верующих как минимум основание и ноги Зевса. Они также могли препятствовать отражению света от поверхности бассейна и его попаданию на скульптуру. Тем не менее, по словам Де Лары, естественного света от главного входа, а также от ламп или факелов было бы достаточно, чтобы осветить статую бога. «Слоновая кость и золото хорошо отражают свет, — говорит он, — поэтому даже небольшого количества света, проникающего через дверь, было бы более чем достаточно, чтобы по-настоящему выделить статую».
https://archaeology.org/issues/november-december-2025/collection/statue-of-zeus-at-olympia/secrets-of-the-seven-wonders/

[Demetrius]

«Вы никак не могли поливать сад из реки Евфрат, — говорит она, — потому что там нет притоков, из которых можно было бы набрать достаточно воды».

Странный аргумент. А для полива обычных садов откуда воду брали?

[Елена Степанова]

Галикарнасский мавзолей
Джарретт А. Лобелл
Турция, IV век до н. э.


Могила Гекатомна, Милас, Турция
Галикарнасский мавзолей, массивная гробница, построенная для Мавсола, правителя юго-западной анатолийской провинции Кария с 377 по 353 г. до н. э., лежит в руинах в центре древнего города Галикарнас, современного Бодрума. Там, где когда-то стояло 14-этажное здание, облицованное сияющим белым мрамором и украшенное декоративными колоннами, огромными скульптурами и выразительными фризами, созданными самыми известными скульпторами того времени, теперь разбросаны лишь жалкие обломки. В попытках воссоздать этот разрушенный памятник учёные опираются на большее количество данных, чем в случае с некоторыми другими семью чудесами света.

Помимо сохранившихся скульптур и рельефов, сохранились части сооружения, которое могло служить образцом для мавзолея. Эта гробница в древнем городе Милас, примерно в 25 милях от Бодрума, скорее всего, принадлежала отцу Мавсола, Гекатомну. Надпись на южной стене святилища, окружавшего гробницу, даёт важную подсказку о её связи с семьёй Мавсола. Надпись гласит: «Мавсол, сын Гекатомна, посвятил этот алтарь». «Это ценное свидетельство, связывающее святилище с родом Гекатомна», — говорит искусствовед Али Ялчин, директор Археологического музея Миласа. Гробница Гекатомна состоит из трёх частей. Длина подиума составляет 118 футов, ширина — 138 футов, а высота в самой сохранившейся точке — 18 футов. На подиуме находится погребальная камера с саркофагом. Археологи исследовали и законсервировали верхнюю камеру около десяти лет назад, после того как в 2008 году памятник подвергся нападению мародёров.

Мраморные статуи из Галикарнасского мавзолея
 Попечители Британского музея
Саркофаг Гекатомна покрыт рельефами, на некоторых из них изображены Мавсол и его сестра и жена Артемисия. Ялчин говорит, что они очень похожи на статуи из Галикарнасского мавзолея, которые, по мнению некоторых, изображают эту пару. Он добавляет, что изображения амазонок на стенах погребальной камеры Гекатомна почти идентичны фризам из гробницы Мавсола. «Как с архитектурной, так и с художественной точки зрения, — говорит Ялчин, — святилище Гекатомна можно считать прототипом Галикарнасского мавзолея».

Фриз с изображением амазонок из Галикарнасского мавзолея
© Попечители Британского музея
https://archaeology.org/issues/november-december-2025/collection/mausoleum-at-halicarnassus/secrets-of-the-seven-wonders/

[Елена Степанова]

Александрийский маяк
Джарретт А. Лобелл

Аэрофотоснимок цитадели XV века на острове Фарос, где когда-то стоял Александрийский маяк, и цифровое изображение подводных остатков монумента
Александрийский исследовательский центр/Национальный центр научных исследований/Фонд Оноре Фрост/Фонд Dassault System

Приближение к порту Александрии в древности могло быть опасным. Береговая линия обращена к открытому Средиземному морю и усеяна рифами и отмелями, на которых корабль мог легко пойти ко дну. В порту также было много военных и царских судов. Когда Птолемей I (правил в 304–284 гг. до н. э.) стал царём, он начал планировать строительство первого в мире монументального маяка на восточной оконечности близлежащего острова Фарос, чтобы помогать прибывающим судам. Строительство было завершено 15 лет спустя при Птолемее II (правил в 285–246 гг. до н. э.). Высота сооружения составляла почти 350 футов. Оно было увенчано пламенем, которое освещало воды вокруг гавани, обеспечивая безопасность моряков и на многие мили вокруг возвещая о могуществе и щедрости династии Птолемеев. Маяк простоял около 1500 лет, пока серия землетрясений в начале XIV века не ослабила его. В течение следующего столетия то, что осталось, опустилось на морское дно.

Первые остатки маяка были обнаружены только в 1960 году, а раскопки начались в 1994 году. С тех пор археологи сделали множество открытий, в том числе нашли более 2000 металлических зажимов, которые использовались для скрепления огромных каменных блоков монумента. «Это было очень неожиданно, ведь обычно древние металлы переплавляли», — говорит археолог Изабель Хейри из Центра александрийских исследований и Национального центра научных исследований Франции. «Эти зажимы помогают объяснить, как удалось построить такое огромное сооружение всего за пятнадцать лет, ведь это гораздо более быстрый метод, чем использование строительного раствора». Ранее Хэйри также обнаружил огромные каменные фрагменты главной двери маяка.

В последнее десятилетие фотограмметрия — метод, использующий тысячи двухмерных фотографий для создания трёхмерной модели, — стала бесценным инструментом в работе команды. Они использовали этот метод для оцифровки обширной подводной поверхности объекта. На данный момент они обработали 143 000 изображений и сделали 70 % снимков объекта, в том числе более 5000 блоков — некоторые из них весят до 60 тонн — маяка и других древних построек, которые когда-то стояли на берегу. Раньше на то, чтобы нарисовать вручную блоки, подобные тем, что образуют дверь, уходило несколько дней, но теперь их можно воссоздать виртуально за считаные минуты. «Фотограмметрия тоже стала открытием», — говорит Хейри. «Видимость под водой крайне низкая, морское дно очень неровное, а стратиграфия отсутствует вовсе, поэтому благодаря этому невероятно детализированному снимку мы можем начать изучать это место».

Затопленные кварталы, Александрия, Египет
Александрийский исследовательский центр/Национальный центр научных исследований/Фонд Оноре Фрост/Фонд Dassault System
https://archaeology.org/issues/november-december-2025/collection/lighthouse-of-alexandria/secrets-of-the-seven-wonders/

[Елена Степанова]

Колосс Родосский
Греция, III век до н. э

Гравюра XVI века с изображением Колосса Родосского
HIP/Art Resource, Нью-Йорк
Греческий город Родос одержал победу в ходе годичной осады, которую вёл македонский военачальник Деметрий Полиоркет в 304 году до н. э. В память о стойкости своего города родосцы воздвигли высокую бронзовую статую бога солнца Гелиоса, своего покровителя, который также изображался на их монетах. Местному скульптору Харесу потребовалось 12 лет, чтобы создать Колосса Родосского — самую высокую скульптуру в древнем мире, высотой около 120 футов. Харес создал статую с помощью революционного метода, известного как послойная отливка, который, насколько известно, не использовал ни один другой античный скульптор. Чтобы отлить каждый слой, или уровень, Колосса на месте, был насыпан огромный земляной холм, который позволял мастерам подниматься всё выше. Они использовали металлические стержни, чтобы прикрепить бронзовую оболочку к каменному каркасу.

Всего через несколько десятилетий после завершения строительства землетрясение в 227 году до н. э. разрушило могучую статую, которая раскололась в области коленей. Её руины, по-видимому, всё ещё лежали на земле в I веке н. э. К концу XIV века от Колосса ничего не осталось, но паломники обнаружили остатки древних укреплений по бокам городской гавани и ошибочно приняли их за части статуи. Это привело к появлению ложных изображений Колосса, возвышающегося над гаванью.

Поскольку от Колосса Родосского не осталось ни сохранившихся фрагментов, ни древних изображений, подобные мифы повлияли на споры о его внешнем виде, местоположении и предназначении. Археолог Натан Баду, директор Археологической службы кантона Женева, проследил происхождение скульптуры по эпиграфическим и иконографическим источникам и пришёл к выводу, что она относится к типу статуй, которые на греческом языке назывались колоссос и были созданы ещё в VII веке до н. э. «Значение слова "колосс" как статуи огромных размеров появилось только после разрушения Колосса Родосского», — говорит он. «Изначально колосс представлял собой волшебную статую, размер которой не имел значения и которая могла вместить в себя бога или смертного».

Монета с изображением Гелиоса
© Попечители Британского музея
Посвятительная эпиграмма на постаменте статуи, сохранившаяся в антологии греческих стихов, гласит, что Колосс «венчал» город, из чего Бадуд делает вывод, что статуя стояла на холме. Он считает, что наиболее вероятным местом было святилище, посвящённое Гелиосу, которое, как полагают, находилось на вершине небольшого холма в центре города. Хотя сейчас на этом месте находится крепость XIV века, здесь была найдена надпись, в которой упоминается священная территория Гелиоса, посвящения, сделанные его жрецами, и мраморная голова бога.

После ухода войск Деметрия родосцы захватили обширные территории в Малой Азии и на соседних островах в юго-восточной части Эгейского моря. Колосс стал подходящим символом их победы над македонцами и их завоеваний. «Родос стал настоящей империей, и целью Колосса было защищать эту империю всеми своими магическими силами, — говорит Баду. — Статуя закрепила Гелиоса в центре новых территорий, чтобы гарантировать, что они никогда не выйдут из-под власти Родоса».
https://archaeology.org/issues/november-december-2025/collection/colossus-of-rhodes/secrets-of-the-seven-wonders/

[Demetrius]

Считалось, что Родос- единственное место на Земле, принадлежащее Гелиосу.